Повстанец, член ОУН. Участник Норильского восстания. В неволе отбыл 31 год, 2 мес. и 25 дней (1948–1979).
Из земледельческой семьи. Мать, Демчук София Андреевна (1900–1977), родом из с. Невирков. Отец, Яков Антонович Курчик (1897–1984), из с. Адамовка, купил в 1933 г. у немецкого колониста хутор в полутора километрах от с. Харалуг, который назвал Надежда. Николай окончил польскую семиклассную школу в с. Великие Межиричи. Еще два года ходил в советскую школу. На экзамене по предмету «конституция» спросил, почему УССР не выходит из СССР. Получил «двойку», документа о 9-летнем образовании не выдали. Вернулся на хутор к отцу. По заданию ОУН в 1941-43 гг. преподавал историю в школе соседнего села Коловерты.
При немецкой оккупации К. стал активным членом подпольной молодежной организации «Сечь». Летом и осенью 1943 г. прошел трехмесячную военную, медицинскую и пропагандистскую подготовку при штабе «УПА-Север», который дислоцировался на Харалугских хуторах, вступил в ОУН. Штабом руководил Клим Савур (Дмитрий Клячкивский). Бывал здесь и атаман «Полесской Сечи» Тарас Бульба-Боровец. 14.01.1944 К. присягнул на верность Украине. Выбрал псевдоним «Верниволя». Ушел в подполье под фальшивым паспортом с г. р. 1928-м — чтобы не призвали в Советскую Армию. Молодые сечевики выслеживали доносчиков, уничтожали коммуникации, писали и передавали грипсы о передвижении войск, однако самостоятельно принимать бои им не было разрешено.
После ранения 29.02.1944 генерала Ватутина энкаведисты проводили на Ровенщине облавы. 12.03 Николая опознал «ястребок» Зигмунт Жуковский. Энкаведисты схватили его, три дня держали в Харалуге связанного на полу, месяц жестоко пытали в райцентре Великие Межиричи, но доказательств его службы в УПА не добыли. Отвезли в Ровенскую тюрьму, затем во Львовскую. В сентябре 1945 года вместе с восьмистами подозреваемыми юношами перевезен в г. Белая Церковь. Объявили, что советская власть им простила и призывает в армию. Донимали муштра, тяжелый труд (сенокос), юноши буквально слепли от голода. К. спасался тем, что мама привезла ему денег на хлеб, молоко, пирожки. Понимая, что в Украине его могут разоблачить, подкупил писаря, чтобы тот записал его на службу в оккупационных войсках в Германии. Служил в г. Фюрстенвальде, затем в Берлине.
К. договорился с коллегами из Тернопольщины Николаем Стареправо и Василием Бондарчуком о побеге в американскую зону оккупации. Знакомые немки сообщили американцам об их намерении. 21.01.1948 г. сдались американской комендатуре. Но советское командование объявило по радио, что трое солдат расстреляли офицеров и дезертировали. Доверчивое американское командование через 6 часов выдало беглецов бывшим союзникам.
Содержали их в казематах Берлинской тюрьмы. Это была герметичная влажная камера, где заключенным перекрывали воздух, длительными допросами их лишали сна, они голодали. У К. высыпали чирьи. За 8 месяцев следствия тренированный, крепкий волынянин превратился в скелет, обтянутый кожей. Обвиняли в «измене родине» по ст. 58-1б УК РСФСР и в «шпионаже». Все трое твердо придерживались легенды, что пошли в город, познакомились и загуляли с двумя немками, которые сдали их американской комендатуре. Дело было направлено в Москву. На доследовании обвиняемые открыто заявили, что действительно хотели сбежать на Запад.
Военный трибунал — «тройка» — 27.08.1948 г. рассмотрел дело за несколько минут и приговорил к расстрелу. Но поскольку в 1947 г. смертная казнь была отменена, ее заменили на 25 лет заключения и 5 лет лишения гражданских прав с конфискацией имущества. Содержали их в бывшем немецком концлагере Заксенхаузен в Берлине. К. даже побывал в камере, в которой сидел Степан Бандера. Страдал от голода. Весил 52 кг (из бывших 80).
В марте 1949 г. К. взяли на этап. 1.05.1949 прибыл в г. Кингир Джезказганского р-на Карагандинской обл., Казахстан, на строительство меднолитейного завода. Имел номер СО-948 на спине, на груди, на ноге и шапке. Фамилия уже была не нужна. К. сразу вошел в руководящий комитет украинской общины. Участвовал в борьбе за отделение уголовных заключенных от политических.
Родители только через полтора года узнали, что сын жив, ведь разрешалось писать только два письма в год. Чтобы избежать этапа на Новую Землю, откуда никто не возвращался, спрятался в хозяйственном дворе за ящиками. Когда этап уехал, он вышел из укрытия. Наказан карцером.
В середине 1950 г. как нарушитель режима переведен в лагерь в г. Спасск, прозванный «Долиной смерти». Туда со всего Казахстана свозили калек, больных, которые там умирали. Через полгода 5 тыс. заключенных перевезли в Павлодарскую обл. строить город Экибастуз и открытые угольные карьеры. Там К. сажают в БУР, затем в режимный барак. В декабре 1951 его переводят на кирпичный завод в г. Спасск, где против 31 заключенного возбуждают уголовное дело. Но следствие вскоре прекратили, потому что в Экибастузе вспыхнуло восстание. Штрафников перебросили в Долинское управление Карлага Чурбайнурского р-на, в зону усиленного режима, на строительство шахты.
В конце сентября 1952 г. этапирован по реке Енисей в Дудинку, в 5-й лагерь Норильского «Горлага». Этап длился 28 суток. Через месяц сидел в карцере 4-го лагеря. Сержант открыл дверь и объявил: «Товарищи! Умер наш великий вождь товарищ Сталин!». На дружные возгласы заключенных «ура» надзиратель хлопнул дверью и ответил выстрелом в лампочку над дверью. Пуля рикошетом ранила одного заключенного. Возмущенные карцерники выбили дверь. Утихомиривать их пришел сам начальник лагеря, пообещав завтра выпустить из карцера.
После нескольких случаев, когда конвой без предупреждения стрелял в зону, 5-й Норильский лагерь забастовал. Одновременно начались забастовки во всех Норильских лагерях, даже в уголовных. Остановился меднолитейный завод, прекратилось строительство города. Режим ослаб, заключенные почти не работали. Ходили строем под украинские команды, пели украинские песни.
3.05.1953 г. после рабочей смены около 350 заключенных собрались у 14-го барака на краю лагеря и перекликались с женщинами, которые заходили в свою зону. Там были чьи-то знакомые, даже сестры. Когда все вместе запели, начальник охраны потребовал разойтись. Его не послушали. Тогда сержант выхватил автомат у солдата и пустил очередь. Рядом с К. упали три заключенных, один из них (Ковальчук) погиб. Заключенные бросились выгонять надзирателей и начальство из зоны.
Начальник Горлага майор Семенов, усилив внешнюю охрану пулеметчиками, собрал 200 офицеров, через прорези в «запретках» 5-го лагеря они зашли в зону в сопровождении двух пожарных машин. Заключенные порезали шланги. Раздался клич: «Выгнать из зоны! Только не убивать!». Некоторым офицерам надели параши на головы, сорвали погоны. Сексоты бежали вместе с офицерами. Охрана на вышках стреляла вверх, демонстрируя солидарность с политзаключенными. Итак, операция не удалась.
Политзаключенные создали межнациональный забастовочный комитет, который выставил свою охрану и допускал в зону только врача. Комитет заявил, что будет вести переговоры только с представителем Москвы. Через 11 суток в Норильск прибыл заместитель Берии генерал Серов. Забастком выдвинул требования:
— освободить несовершеннолетних политзаключенных, инвалидов и больных;
— пересмотреть судебные дела;
— снять с одежды номера;
— не запирать помещения и бараки на ночь;
— снять решетки с окон;
— разрешить свидания с родными и близкими;
— разрешить писать письма не дважды в год, а по необходимости;
— рабочий день сократить с 12 до 8 часов;
— заработную плату выдавать дважды в месяц, а в тяжелых условиях труда (шахты, на каменных карьерах, на вредных производствах) — еженедельно;
— не стричь волосы;
— разрешить носить гражданскую одежду как в жилой, так и в рабочей зонах;
— завозить продукты как в кухню, так и в лагерный магазин наравне с вольными столовыми, и не второсортные, как до сих пор.
Часть бытовых требований администрация удовлетворила (сняли замки и решетки, разрешили писать одно письмо в месяц и др.). Назревала новая забастовка. 7 или 8 июля К. получил задание от члена забастовочного комитета Горошко связаться с женской зоной. Он перебросил туда записку и быстро получил согласие поддержать забастовку.
Примерно через месяц 4-й лагерь решил поддержать требования 3-го каторжного. Около 120 заключенных вышли в рабочую зону, но к работе не приступили. В зону ввели около ста сержантов, вооруженных винтовками и дубинками. Заключенных загнали в двухэтажное помещение. К. с несколькими заключенными, отбивая наступление, оказался на крыше. Один хотел проколоть его штыком. Другой ударил дубинкой по шее. Придя в себя, К. увидел, что его тянут за ноги, чтобы сбросить с высоты вниз, но он поймал одного нападавшего за ногу. Расправу остановил женский крик.
Восставших хотели вывести из рабочей зоны в жилую. К. и один литовец призвали лечь и не идти. Полковник приказал взять их двоих под отдельную охрану, их избили и положили ничком под автоматами. Колонну заключенных повели в тундру. Оттуда раздавались возгласы: «Если этих двоих расстреляете, то мы уничтожим ваших заложников». Офицер поднял голову К.: «Смотри, какой Советский Союз большой!». А виден был лишь лагерь «Медвежий ручей». Их пустили в колонну.
Повстанцев развезли по разным лагерям. Тяжело избитый К. был в группе, которую через месяц этапировали по Енисею в Красноярск, где объявили всем по году тюрьмы. Они взбунтовались, поломали нары. Их отвезли в бухту Ванино и пароходом «Гвардеец» отправили в Магадан. Этот этап длился 2 месяца и 7 суток.
К. отбывал срок на руднике «Холодный», в 500 км от Магадана, где температура достигает 65 градусов. (Раньше здесь сидел Сергей Королев). К. пробыл здесь 4 мес. В марте 1954 г. он разоблачил «стукача» Карташова. Русский комитет вынес ему смертный приговор. Хотя К. не участвовал в его исполнении, но 16.04.1954 Магаданский суд вынес ему смертный приговор по ст. 59-3 УК РСФСР, обвинив в создании «бандитской группы», которая уничтожала заключенных, «ставших на путь исправления». Через 42 дня казнь заменили 25-летним заключением в лагерях особо строгого режима и 5 годами поражения в правах. Комиссия Президиума Верховного Совета в мае 1956 г. не освободила К. и не сократила ему срок, так как его уголовная статья не подлежала никакой амнистии.
Отбывал срок в лагерях Магаданской обл. Окончил курсы фрезеровщика, работал на золотых приисках им. Тимошенко. В пос. Матросова Тенькинского р-на, где позже отбывал ссылку Василий СТУС, переделывал бараки в общежития для «комсомольцев». Когда разрешили гражданскую одежду, купил костюм и фотоаппарат. Некоторые снимки сохранил до сих пор. В 1957 г. был в лагере «Ветреный».
26-27.10 1958 г. всех политзаключенных Колымского края перевозят в пересыльный лагерь «14-й километр» под Магадан, затем самолетами в Хабаровск, в Тайшет, в пос. Анадзёба, где сажают в специзолятор. В апреле 1959 его отправили в Вихоревку Братского р-на Иркутской обл. Здесь познакомился с Григорием Пришляком, Петром Дужим, Михаилом СОРОКОЙ, доктором Владимиром Горбовым. Последний написал заявление в ООН, К. заклеил его в переплет тетради и через много лет вывез на волю.
На Пасху 1960 К. прибыл этапом в Мордовию. В декабре уже был в пос. Сосновка, где знал Антона Олийныка, Анатолия ЛУПИНОСА, Андрея Турика, Дмитрия Синяка, Игоря КИЧАКА.
В связи с реформой режимов, 30.03.1961 Зубово-Полянский суд признал К. особо опасным рецидивистом. До марта 1969 г. (7 лет) находился на камерном режиме в пос. Ударный. Здесь знал митрополита Иосифа СЛИПОГО. Впоследствии был в Сосновке, в Барашево Теньгушовского р-на, где с Николаем Будулаком-Шарыгиным вывесил флаг ООН.
В 1972 г. К. в составе большого этапа (500 заключенных) переводят на Урал. В лагере ВС-389/36, что в пос. Кучино Пермской обл., дружил с новым поколением политзаключенных, в частности, с Левком Лукьяненко, Иваном Светличным, Евгением Сверстюком. Встретился с повстанцем Иваном ПОКРОВСКИМ, с Иваном Новаком из соседнего села Зализница, который всю войну просидел на Колыме и выжил. К. стоял на страже, когда ЛУКЬЯНЕНКО переписывал мелкими буквами заявления для передачи на волю. Всегда был в центре событий. Так, в 1973 г., с обострения ситуации, предложил ходить на вызовы начальства со свидетелями. За участие в забастовке по поводу избиения Степана САПЕЛЯКА (23.06.1974) К. по постановлению Чусовского районного суда от 12.08.1974 возвращают на особый режим в Сосновку (Мордовия). По предварительной договоренности, Л. ЛУКЬЯНЕНКО поставил его подпись под «Обращением украинского национального освободительного движения в деле украинской самостоятельности» (1979).
Последние два года К. провел в лагере в пос. Ударный. 16.04.1979 освобожден. За воротами его ждал брат Евгений. Хотя кагэбист сопровождал их вплоть до Новограда-Волынского, но в Чернигове на вокзале они встретились с женой и сестрой ЛУКЬЯНЕНКО. Привез на хутор Надежда целый чемодан писем.
На работу К. нигде не принимали, а милиция угрожала заключением за «тунеядство». В колхоз, как и отец, не пошел. С помощью уполномоченного по труду устроился в г. Корец Ровенской обл. на пластмассовом заводе слесарем. Когда отец ослабел, Николай в 1982 г., за месяц до пенсии, оставил работу, вернулся на хутор Надежда и жил с отцом на 20 сотках огорода. Когда отец умер, на хутор перебрался брат Евгений (1928 г.р.), с которым до сих пор ведут хуторское хозяйство. Светили керосиновой лампой, пока депутат Червоний не добился, чтобы провели электричество.
К. организовал снятие председателя колхоза и председателя сельсовета — за злоупотребления. В связи с этим имел длительную судебную тяжбу — его обвиняли, что оскорбил председателя сельсовета. Содействовал строительству церкви в с. Харалуг, организовал сооружение памятника на могиле 35 воинов УПА на Гурбах, собирал подписи за запрет КПУ, ездил на Праздник казацкой славы 1990 года, участвовал в Цепи единения, агитировал священника перейти на украинский язык, предложив ему Священное Писание, полученное из-за рубежа. Был членом Украинского Хельсинкского Союза, затем стал членом Украинской Республиканской партии.
Библиография:
Кость Гарбачук. Дважды приговоренный к расстрелу. – Зеркало недели, № 39 (464). – 2003. – 11 октября.
Левко Лукьяненко. Со времен неволи: Воспоминания и размышления. Книга третья. – К.: Издательский дом «Світлиця», «Східна проекція», 2009. – С. 275-289.
Левко Лукьяненко. Со времен неволи. Книга четвертая: Страна Моксель. – К.: Феникс, 2010. – 2010. – С. 172, 191-193, 202, 239-265 и др.
Левко Лукьяненко. Со времен неволи. Книга пятая: Одержимые. – К.: Феникс, 2012. – 400 с., илл. (печатается). На сайте ХПГ: https://museum.khpg.org/1339771552
Ровенчанину, дважды приговоренному к расстрелу в СССР, вручили орден УПА: http://tsn.ua/article/print/ukrayina/rivnenchaninu-zasudzhenomu-do-rozstrilu-v-srsr-vruchili-orden-upa.html ТСН, 14 мая 2009 года.
Воспоминания Николая Курчика: www.youtube.com/watch?v=o4uV-zWlg3Q
Непокоренный с хутора Надежда. Дата публикации 02.11.2011 | Автор PoliskaSich http://poliskasich.org.ua/?p=158
КУРЧИК НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВИЧ