МОГИЛЬНИЦКАЯ ГАЛИНА АНАТОЛЬЕВНА

МОГИЛЬНИЦКАЯ ГАЛИНА АНАТОЛЬЕВНА (род. 8.05.1937, г. Одесса).
Педагог, поэтесса, общественный деятель.
Родилась в учительской семье. Родители были математиками: Могильницкий Анатолий Александрович, 1916-1950, Ася Ивановна, в девичестве Цвинтарная, 1912-1984. Брат деда, Бенедь Могильницкий, был одним из организаторов восстания на Кривоозерщине (ныне север Николаевской обл.) в 1921 г. против продразвёрстки. Брат бабушки, Андрей Кореневский, кооператор, профессор, был репрессирован, а во времена «хрущёвской оттепели» реабилитирован. Об этих родственниках в семье не говорили, разве что случайно оговаривались.
Ещё мирного 21.06.1941 молодая пара с двумя детьми отправилась на Кривоозерщину в отпуск к родителям отца, которые учительствовали в с. Великая Мечетня. (Дедушку Александра Филипповича и бабушку Ксению Фёдоровну четырежды «раскулачивали» — лишь потому, что в их доме, каждый раз в другом селе, всегда было «по-пански»).
Бабушка Ксения была неиссякаемым источником украинских песен, поговорок, поверий, легенд, примет, обрядов. Дедушка-филолог знал несколько языков, прекрасно рассказывал историю, а дядя Саша — брат отца, впоследствии погибший на войне, — талантливо играл в сельском театре.
Во время оккупации Александр Филиппович спас и сохранил школьную библиотеку, а на заваленной сеном мансарде они с Ксенией Фёдоровной прятали евреев.
В семье не было целенаправленного национального воспитания, но культивировался интеллект, ум, порядочность; уважали книгу, часто устраивая громкие чтения для всех членов семьи, пели украинские песни. У маленькой Гали был «на выход» украинский наряд. Религиозного воспитания в учительской семье не могло быть, ведь советский учитель по долгу службы должен был быть атеистом. Но Галя, сколько себя помнит, тянулась к Богу. А ещё всегда пела, так что соседи предостерегали мать, как бы дочь «не пропела свою судьбу». От мамы Галя унаследовала любовь к поэзии, а от старшего брата Вадима рано научилась сочинять стихи.
В 1942 году родились братья-близнецы Александр и Виктор.
После войны семья осталась жить у бабушки и дедушки в с. Великая Мечетня Кривоозёрского района, чтобы на сельских харчах выходить отца, вернувшегося с войны инвалидом, а в 1946 г. переехала в Кривое Озеро, куда отца, которого называли «ходячей энциклопедией», перевели завучем райцентровской десятилетки. «Ходячая энциклопедия» умер в 34 года.
Среднюю школу Галина бросила в 1954 г. после 9-го класса, так как должна была быть оставлена на второй год из-за двух «двоек», честно выставленных мамой по алгебре и геометрии. Поступила в Одесский финансово-кредитный техникум, где на третьем курсе за посещение церкви была исключена из комсомола, из чего следовало исключение из техникума. Доказывать, что Конституция гарантирует свободу совести, было бесполезно.
Стыдясь написать матери об исключении из техникума и не имея денег на оплату квартиры, жила бездомной, пока старые прихожанки Успенского собора не устроили её на работу — сначала работницей цеха мытья стеклотары на Одесский винодельческий завод, а затем — счётчиком-кассиром треста «Главторгмортранс».
Юная идеалистка решила во что бы то ни стало доказать, что и ходя в церковь можно быть «настоящим советским человеком», достойным звания комсомолки, и принялась «самоотверженным трудом приумножать богатства социалистической отчизны». Работая на моечной машине «БМ-2», которую обслуживали 2 работницы, она приловчилась работать без подавальщицы стеклотары, которую начали использовать на других работах. Вскоре портрет сообразительной «передовицы винодельческого производства» с огромным белым бантом на голове украсил Доску почёта завода. А дальше произошло неожиданное: ветеранка цеха Баба Сима, вместо того чтобы похвалить «ударницу», прижала её в каком-то цеховом закоулке и «очень популярно», по-пролетарски объяснила, что Галинин «выпендрёж» (так на языке пролетариата назывался «трудовой энтузиазм») может всем работникам стоить того куска хлеба, который они зарабатывают, по 8 часов мокнув в каустике, потому что из-за неё подавальщиц аннулируют и заставят всех работать за двоих на ту же зарплату. Девочка не очень поверила словам Бабы Симы, но Бабу Симу в цеху слушали все, так что и Галина свои «трудовые подвиги» прекратила. В правдивости слов опытной работницы она убедилась значительно позже, когда узнала о причинах трагедии в Новочеркасске, где общие нормы выработки были увеличены на основе «рекордов» «маяков», которым, правда, для тех «рекордов» создавали искусственные условия.
В 1959 г. она вышла замуж за Финнова Михаила, который с 16-ти лет был увлечён её знанием литературы (впоследствии сам стал писателем, был членом СП СССР) и умением читать стихи. После замужества уехала с мужем в Новосибирск, где жил его старший брат. В 1960 г. родила сына Анатолия, а в 1962-м вернулась к матери в Кривое Озеро: муж решил стать моряком и уехал на Дальний Восток, где и жил до конца жизни.
В 1963 г. поступила на филологический факультет Одесского университета. На русское отделение, так как намеревалась всю жизнь заниматься творчеством Ф. Достоевского. Но украинское воспитание потянуло её в круг молодых людей, которые интересовались украинской культурой, историей. Это Олекса РИЗНЫКИВ, Олег Олейник, особенно Святослав КАРАВАНСКИЙ, который по возрасту и знаниям должен был бы не на студенческой скамье сидеть, а стоять за кафедрой. Его более чем 16-летнее заключение, редкий интеллект привлекали. Вместе были в литстудии, где М. больше выступала как критик (потому что стеснялась читать свои стихи), в кружке изучения польского языка, в студенческом научном обществе — везде, где пульсировала жилка разумной, содержательной жизни. Вместе пропагандировали в Одессе украинское слово, демонстрируя, что интеллигентные люди говорят на украинском языке, возлагали цветы к памятнику Т. Шевченко 9 марта и 22 мая. «Ничего особенного мы не делали, — вспоминает М., — не взрывали дома, не стреляли в членов большевистского правительства, не хотели советский строй подрывать... Мы просто хотели, чтобы Украина развивалась свободно, чтобы был украинский язык, чтобы его уважали, чтобы развивалась украинская культура». 31 декабря 1965 г. М. как член профкома факультета организовала ватагу колядников, целый автобус украинской молодёжи — это было диковинкой для Одессы. Впоследствии, когда М. была уже в Балте, эта певческая группа стала ядром украинского хора, насчитывавшего добрую сотню хористов и представлявшего для КГБ немалую заботу. Руководил хором студент консерватории Виктор Синица.
13.11.1965 С. КАРАВАНСКИЙ был арестован и без суда отправлен в Мордовию отбывать свой 25-летний срок. Тогда М. вместе с С. РИЗНЫКОВЫМ пошла к Нине Антониновне СТРОКАТОЙ-КАРАВАНСКОЙ, которая вместо того, чтобы плакать и сокрушаться, перебирала бумаги, которые нужно было спрятать от обыска. М. поразила эта сильная личность. Они подружились, несмотря на значительную возрастную разницу. Н. СТРОКАТАЯ-КАРАВАНСКАЯ поручала ей рискованные дела, доверяла ей своё жильё, когда нужно было куда-то ехать, даже намеревалась в случае ареста переписать его бесквартирной М.
Первый обыск М. перенесла в квартире Караванских в начале 1966 г. Сыграв роль испуганной «невинной овечки», она отчаянно выкрала самые важные бумаги из кучи отобранных кагэбистами для изъятия.
Н. СТРОКАТАЯ-КАРАВАНСКАЯ хлопотала не только о муже, но и о судьбах многих других политзаключённых, и приобщила к этому М. Она охотно пользовалась богатой библиотекой Караванских, здесь можно было встретить много интересных людей — единомышленников. Случайных людей там не бывало.
М. часто вызывали на «воспитательные беседы» и допросы. В разговоре с генералом Куварзиным — начальником управления КГБ Одесской обл. — она заявила: «Какая вы госбезопасность? Вы — самая настоящая госопасность, какая только может быть в мире! Вы на страже, а значит видели, что я, такая нежная и хрупкая девочка, дружу с врагом и шпионом КАРАВАНСКИМ, и много молодых людей из университета с ним дружат. Вы должны были бы прийти к нам в университет, встать на трибуну, достать документы и сказать вслух, что вот, деточки, вы ходите с таким-то человеком, а он такой, такой и такой. И дать нам эти документы увидеть. Вот это бы вы были госбезопасность, это бы вы меня уберегли от жизненных ошибок. А вы что сделали? Вы как воры украли человека, вывезли в Мордовию — и хотите, чтобы я вам поверила, что этот человек плохой, а вы хорошие?»
В конце 1965 г. М. в доме Караванских познакомилась с Василием СТУСОМ, а во время его следующего приезда устроила его выступление на вечере встречи студентов филологического факультета с Виталием Коротичем. Когда Коротич начал разбирать записки, ведущий — профессор Андрей Владимирович Недзвицкий, объявил, что стихи будет читать «начинающий поэт Василий Стус, также гость из столицы». Коротич растерялся и просто сбежал из зала. Стихи СТУСА студенты восприняли с восторгом. М. сумела защитить от КГБ невинного профессора, себя и Н. СТРОКАТУ-КАРАВАНСКУЮ, дерзко утверждая, что СТУС приехал именно к ней, и требуя показать список «всех запрещённых хлопцев Украины», чтобы она знала, с кем нельзя встречаться.
Эта красивая и умная женщина не грубила, не ругалась, но не теряла самообладания и чувства юмора в самых сложных ситуациях — и это не раз спасало её. Несколько раз возникал вопрос о её исключении из университета, но благодаря её разносторонним талантам, личному, так сказать, шарму, даже декан Иван Михайлович Дузь защищал её, в очередной раз просто обозвав «убоищем». (Профессор И. Дузь позже в прессе называл СТУСА не поэтом, а пасквилянтом и антисоветчиком). Ей удалось добиться восстановления на факультете ранее исключённой студентки Марии ОВДИЕНКО.
В 1967 г., окончив университет, вышла замуж за О. РИЗНЫКОВА.
По результатам обучения М. получила лучшее назначение — в Балтское педучилище. Студенты любили свою преподавательницу и предмет, который она преподавала. Но в конце 1969-1970 учебного года педагогический совет педучилища постановил уволить М. с работы, обвинив в «выхолащивании коммунистической идейности из курса украинской литературы и пропаганде творчества националистических поэтов» — Лины КОСТЕНКО, Василия СИМОНЕНКО, Ивана ДРАЧА, Мыколы Винграновского, которых тогда в программе не было, но ведь была тема «Современная литература», что могло служить основанием для ознакомления учеников с творчеством шестидесятников.
Учитывая это, и зная, что во время отпуска увольнять работника никто не имеет права (а согласно приказу на следующий после педсовета день М. уже была в отпуске), молодая женщина, обложенная двумя детьми, решила «бороться» и принялась искать новое жильё, так как со старого хозяйка предложила ей выбраться из-за многочисленных обысков, во время которых у М. неизменно искали якобы валюту и золото, «принадлежащие О. Резникову», который к тому времени уже около года жил в Одессе и имел вторую жену.
С большим трудом М. нашла какой-то закуток и связала вещи, чтобы переехать туда. За 15 мин. до прибытия машины пришли четыре кагэбиста с обыском снова же «по поводу изъятия валюты и золотых вещей, принадлежащих Резникову». А в мешках было много изъятого из тайников самиздата. М. пережила множество обысков, но умела так надёжно прятать, что никогда ничего у неё кагэбисты не могли найти.
М. притворно обрадовалась крепким мужчинам, запретила распаковывать вещи, но попросила погрузить их на машину, на новом же жилье всячески оттягивала начало обыска, а ночью, напихав под мышки самиздата, сбежала с годовалой дочкой Ясочкой по степи, кукурузным и подсолнечным полям в село.
В Кривом Озере отчим Гнат Дорофеевич Бойко, заведующий общим отделом райисполкома, устроил её методистом райметодкабинета районо, но жить с детьми она должна была в бывшей конюшне. Это, однако, не спасло отчима от обыска...
Добросовестно работала методистом, затем инспектором школ, так что заврайоно А. В. Ковальский, соглашаясь с секретарём райкома, что М. следует «гнать в три шеи», но только после того, как ему подберут «толкового человека» на замену, так и не уволил её. Ночами приходилось подрабатывать шитьём, потом писала контрольные, курсовые, дипломные работы.
Во время обыска в октябре 1971 г., когда О. РИЗНЫКИВ был арестован, в пачке бумаг, принадлежавших О. РИЗНЫКОВУ (ту пачку М. не проверяла), кагэбисты всё же нашли три «антисоветских» стихотворения. Во время допроса в кабинете следователя она незаметно похитила два из них. Перед судом над Н. СТРОКАТОЙ-КАРАВАНСКОЙ, О. РИЗНЫКОВЫМ и Алексеем Притыкой в мае 1972 г. вместе с Анной МИХАЙЛЕНКО и Марией ОВДИЕНКО готовила материалы для их защиты. На суде, на который она была вызвана по требованию О. РИЗНЫКОВА как свидетель защиты, М. издевалась, вызывая смех в зале, за что суд угрожал ей «отдельным определением», но она всё-таки сказала, что у неё не было идейных разногласий с подсудимыми, а стихотворение «Демонстрации» попало к ней случайно, без ведома мужа.
Ещё в 1965 г. М. познакомилась с Оксаной Яковлевной МЕШКО, которая тоже её искренне полюбила и давала «южной красавице» ответственные и рискованные задания, требуя абсолютной точности и ответственности. Бывала в Киеве у Ивана СВИТЛЫЧНОГО, который высоко оценивал её стихи и давал дельные советы. Через него её стихи попали в Польшу, один был напечатан в «Украинском календаре» 1966 г. Знала Ивана ДЗЮБУ, Евгения СВЕРСТЮКА.
Незабываемое впечатление на М. произвели сороковины Михаила СОРОКИ (умер 16.06.1971 г. в неволе в Мордовии), на которые она ездила во Львов вместе с Н. А. СТРОКАТОЙ-КАРАВАНСКОЙ.
Панихиду служил священник УГКЦ, тогда подпольной. Служба проходила в квартире Елены АНТОНИВ, с которой М. была уже долгое время знакома, поскольку ещё с 1965 г. дружила с Вячеславом ЧОРНОВОЛОМ, а после его переезда во Львов и женитьбы на Елене бывала у них, перенимая у Елены опыт организации и передачи помощи политзаключённым и их семьям. Позже через М. систематически поступала помощь Анне МИХАЙЛЕНКО, передавалась одноразовая материальная поддержка жене вторично заключённого Василия СТУСА Валентине Попелюх (денежная), Левку ЛУКЬЯНЕНКО (вещевая).
После ареста уже бывшего мужа М. Олексы РИЗНЫКОВА (11.10.1971 г.) она нашла его новую жену Г. Шадыр (до этого знакомы не были), чтобы выяснить, будет ли у него от этой женщины надёжная поддержка, которая нужна политзаключённому и во время следствия, и после вынесения приговора, в лагере. Вывод был неутешительный: жена — вполне приличная и порядочная любящая женщина — не понимала разницы между арестом её мужа и арестом любого уголовного преступника, сетовала на Нину СТРОКАТУЮ, которая его «в тюрьму довела», на позор, который на неё свалился, но, в конце концов, пообещала носить ему передачи, выразив надежду, что он себя будет «хорошо вести» и его, может, скоро отпустят.
После этого разговора М. решила, что она любым способом должна сообщить О. РИЗНЫКОВУ, что, в случае необходимости, он может рассчитывать на её помощь.
М. 13.12.1971 г. написала заявление в управление КГБ о внесении в дело О. РИЗНЫКОВА в числе непосредственных родственников его дочери Ярославы, сына М. от первого брака Анатолия, который считает О. РИЗНЫКОВА своим отцом, и её, как мать этих детей. Об этом её желании, продиктованном, как сказано в заявлении, «мыслью о необходимости сохранения семейных отношений между детьми и отцом, независимо от дальнейшей судьбы последнего», М. просила сообщить О. РИЗНЫКОВУ. Следствие ответило бюрократической отпиской.
По просьбе родителей О. РИЗНЫКОВА (сохранилось письмо от его матери) М. ездила к писателю Владимиру Пьянову и И. ДЗЮБЕ за советом, к кому и куда обратиться за помощью в деле бывшего мужа и в поисках достойного адвоката, но В. Пьянов, который видел её впервые в жизни, встретил М. весьма настороженно, а И. ДЗЮБА сам в то время был на грани ареста и сам себе ничем не мог помочь.
В конце концов, работники КГБ, которые хорошо отслеживали все контакты родственников арестованных, предупредили родителей О. РИЗНЫКОВА, что если он снова «свяжется с М.», то из заключения никогда не выйдет, и любые контакты между его семьёй и бывшей опасной невесткой прекратились на долгие 4 года. Женой О. РИЗНЫКОВА КГБ признавал лишь Г. Шадыр, хотя сам он в анкете арестованного записал женой Могильницкую, о чём она не догадывалась.
После освобождения Н. СТРОКАТОЙ-КАРАВАНСКОЙ из заключения М. неоднократно ездила к ней в Тарусу Калужской обл., где та находилась под админнадзором, а весной 1979 г. приняла её неожиданным гостем у себя дома, в Кривом Озере. Эта отчаянная женщина, с большим трудом получив разрешение на поездку в Одессу на похороны своей названой матери, с заездом в Бровары (Киевщина) к М. ОВДИЕНКО, у которой якобы хранились какие-то ценные украшения СТРОКАТОЙ, и зная, что за ней следят, сумела всё же оторваться от слежки и во время остановки в Умани поймать машину, которая довезла её до Кривого Озера, чтобы хотя бы несколько ночных часов провести с подругой, увидеть её детей и порадовать их подарками. Утром на Кривоозёрском автовокзале садилась в автобус особа, которая ни одеждой, ни манерами даже отдалённо не напоминала поднадзорную СТРОКАТУ-КАРАВАНСКУЮ — подруги потрудились на славу!
В 1979 г., когда маму М. разбил паралич, она бросила инспектирование и перешла в Кривоозёрскую школу № 1, где до этого работала на полставки. Преподавала историю и украинский язык и литературу, а впоследствии была переведена на преподавание только русского языка и литературы. Для повышения у учеников интереса к учёбе и лучшего усвоения материала ещё с 70-х гг. начала использовать нестандартные формы и методы работы (уроки-блоки, лингвистические сказки, воображаемые путешествия, лекции-концерты и т.д.), что в те времена считалось отклонением от требований программы и нарушением принципа научности. Поэтому её постоянно критиковали и почти 20 лет держали на самой низкой категории «специалист», несмотря на то, что среди её учеников было больше всего отличников, участников и победителей различных олимпиад и конкурсов. Уже в «перестроечные» времена (1986 г.) М. тайно от школьного и районного начальства приняла участие во всеукраинском конкурсе «Нестандартный урок» и вошла в число его победителей, после чего ей было присвоено звание «учитель-методист», что давало определённую прибавку к зарплате.
Вела школьный театр, классный агитколлектив «Дружба», фольклорный коллектив «Родничок», занимала со школьниками призовые места, ездила на экскурсии, в частности, в Галичину, где её школьники производили своими концертами и национальным воспитанием наилучшее впечатление. Её старшеклассники первыми на Николаевщине ещё в сентябре 1991 г. подняли над школой жёлто-голубой флаг.
Писала стихи — детские и «взрослые». Но детский сборник «Сколько в мире солнышек» пролежал в издательстве «Веселка» 8 лет и вышел лишь в 1978.
Первая книга стихов для взрослых читателей была внесена в тематический план издательства «Маяк» на 1966 г. Но один из экземпляров рукописи вскоре попал к другим «читателям» — был изъят во время обыска в квартире Н. А. СТРОКАТОЙ-КАРАВАНСКОЙ. «Профессиональные литераторы» из КГБ обнаружили в них «двойное дно». Сборник юной поэтессы из тематического плана был исключён. С тех пор рукописи стихов М. получали из издательства лишь негативную оценку. Когда в 1984 г. рукопись сборника «Согласие» попала на рецензирование в Киев и имела положительную рецензию Тамары Коломиец, эту рецензию автору показывать было запрещено, а книгу «похоронили» в общем с другими авторами сборнике, как тогда говорили, «братской могиле», которая называлась «Весеннее утро», хотя по возрасту авторов, в ней представленных, её следовало бы назвать «Осенним вечером». Лишь в 1986 г. в том же издательстве «Маяк» вышел (с многочисленными, не согласованными с автором правками) первый сборничек поэтессы под названием «Берег радости», который самой автором был назван «Песня для радости».
Стихи М. публиковались в детском журнале «Веселка» (США), в журнале «Вера», редактируемом некоторое время Надеждой СВЕТЛИЧНОЙ (США), в изданиях антологического характера «В труде растём» («Веселка», 1984 г.), «Край мой родной» («Радянська школа», 1986 г.), хрестоматии «Украинская окружающая среда» («Смолоскип», 2002 г.) в многочисленных коллективных сборниках и в периодике.
В 1989 г. вступила в НРУ. Возглавляла Кривоозёрскую организацию НРУ — самую большую на Николаевщине. Её статья «Демагогические лозунги и факты» с критикой «социалистической демократии» была опубликована в 1993 г. в кривоозёрской газете «Заветы Ленина» и обсуждалась на её страницах полтора года. Автору по ночам по телефону угрожали, что сейчас придут сдирать с неё шкуру, чтобы повесить «на райкоме» вместо «бандеровского флага».
В 1994 г. кандидировала от НРУ в 290-м округе на выборах в Верховную Раду Украины.
Летом 1991 г. ездила в США, где проведала Караванских, преподавала на курсах повышения квалификации учителей школ украиноведения в диаспоре, имела ряд выступлений. Через несколько минут после её выступления на съезде «Золотого Креста» в доме им. Олега Ольжича была провозглашена независимость Украины.
С сентября 1994 г. живёт в Одессе. Работала в Одесской ОШ № 117, в горисполкоме.
После гибели лидера НРУ Вячеслава ЧОРНОВОЛА, с которым М. дружила ещё с 1965 г., возглавила Черноволовское крыло расколотого Руха в Одессе и восстановила Одесскую областную (краевую) организацию НРУ. В декабре 2001 г. исключена из НРУ за несогласие с политикой Провода относительно участия организации в выборах в Верховную Раду Украины на третьестепенных позициях и принципом формирования избирательных списков. Ныне беспартийная.
С 1998 г. работает старшим преподавателем кафедры методики преподавания гуманитарных дисциплин (ныне Научно-методический центр украинского языка и литературы, украиноведения) Одесского областного института усовершенствования учителей. Её темы: «Книга бытия украинского народа», «Украинская литература конца XIX – первых 3-х десятилетий XX века в контексте общеевропейского литературного развития», «Проблема адекватного прочтения украинской классики».
Автор ряда книг, изданных при содействии зятя Андрея Афанасенко и подруги-издателя М. ОВДИЕНКО, статей по научно-методической, морально-этической и политической тематике.
Несколько изданий выдержала книга М. «Литос (или Камень из пращи правды на сокрушение митрополичьего блудословия)» — яркий образец современной полемической литературы. Автор обосновывает необходимость создания единой Поместной Украинской Православной Церкви. В 2007 г. в Броварах вышла книга «Из непамяти призванная судьбою», которая вобрала лучшие её стихи, автобиографический очерк, документы, снимки. За эти две книги М. 14.01.2008 г. присуждена премия им. В.Стуса.

Библиография:
І
Сколько в мире солнышек. Стихи для детей дошкольного и младшего школьного возраста. — К.: Веселка, 1978.
Берег радости. Стихи. — Одесса: Маяк, 1986.
Почтим эту женщину. Очерк о Нине Строкатой-Караванской. — Ж. «Украинская культура», Киев, ч. 3, 1993. — С. 24-25; // О. Ризныченко. Луч из Одессы: Поэма. Документы. Воспоминания о шестидесятых годах в Одессе и Нине Строкатой-Караванской. — Одесса, 2000. — С. 197-201.
Эх, яблочко!.. (Из истории большевистского террора в Одессе). — Газ. «Черноморские новости». 1996.
Умом — не понять... (Заметки о некоторых парадоксах русского политического мышления). — Газ. «Юг», 1998. — 27 марта.
Интервью с Г.Могильницкой 13.02.2001 в г. Одессе. Архив Харьковской правозащитной группы.
Жизнь, отданная Украине. На сороковины Нины Строкатой. — Газ. «Черноморские новости», 1998 — 5 сентября; // О. Ризныченко. Луч из Одессы... 2002. — С. 193-201; там же, на с. 202 — стих «Светлой памяти Нины Строкатой».
Узник № 8986 (О подвиге украинского священника о. Ивана Киприана). — Газ. «Черноморские новости», 1999. – 4 марта.
Поэзия мужества и любви. Штрихи к творческому портрету Святослава Караванского. — Ж. «Наша школа», Одесса, ч. 4, 1999. — С. 41-42.
Рогнеда. Лиро-эпическая историческая поэма. — Одесса: Альфа-Омега, 2000.
Последняя дума (О расстреле кобзарей и лирников в 1934 г.). — Газ. «Думская площадь», Одесса, 2002. — 12 января.
Из пращи правды. — Ж. «Украинская культура», Киев, ч. 6, 2003. — С. 17-19.
Литос, или камень из пращи правды на сокрушение митрополичьего блудословия. — Бровары: Украинская идея, 2004. – 104 с.
Штрихи к недорисованному портрету (Очерк деятельности В. И. Ленина). — Одесса: Друкарський дім, 2005.
Василий Стус в Одессе. — Газ. «Литературная Украина», 2004. — 6 сентября; Ж. «Вера», США, 2005, ч. 2. — С. 13-17.
Нина Строкатая, какой я её знала // Дочь Одессы: Нина Строкатая в документах и воспоминаниях / Составитель О. Ризныкив; Науч. ред. канд. ист. наук Ю. Зайцев; Бран: поэма-мистерия. — Одесса: Друк, 2005. — С. 317-333; там же, на с. 334 — стих «Дон Кихоты. Памяти Василия, Ивана, Вячеслава, Нины».
Серафима. Поэма. — Одесса: Друкарський дім, 2006.
Halina Mohylnytska. Lithos or a Stone from the Sling of Truth in Order Breac the Aberrations of a Metropolitan (Translated from Ukrainian and Russian by Natalia Jemetz). — Toronto, 2007.
Хроника великого обмана. — Бровары: Украинская идея, 2007.
Из непамяти призванная судьбою. Стихи, документы, биографический очерк. — Бровары: Украинская идея, 2007. – 288 с.
Могильницкая Г. Над белым ангелом скорби — негасимый духа факел. К 75-й годовщине голодомора в Украине 1932-1933 годов. — Ж. «Дивослово». Ч. 11. 2007. — С. 32-33.
ІІ
Караванский С. Пока гром не ударит. Откровенная беседа. — Газ. «Национальная трибуна» — 1994. — ? С. 31-32.
Тарнавский М. Такая неповторимо похожая на Украину. — Газ. «Черноморские новости» — 1999 — 21 августа.
Ризныченко О. Луч из Одессы: Поэма. Документы. Воспоминания о шестидесятых годах в Одессе и о Нине Строкатой-Караванской. — Одесса, 2000. — С. 64-65; 184-186; 245.
Скрипник Т. Возрождение жанра: Г. Могильницкая «Литос, или камень из пращи правды на сокрушение митрополичьего блудословия». — Газ. «Народная газета» — 2004 — 21-27 октября; Газ. «Шлях перемоги» — 2005 — 23 февраля.
Попелюк О. Наши современницы в единении с духовностью // Вестник Буковинского православного университета. Выпуск 5. Гендерология: Украинская женщина и духовность. — 2006. — С. 59-60.
Материалы презентации книги Галины Могильницкой «Литос, или камень из пращи правды на сокрушение митрополичьего блудословия» // Вестник Буковинского православного университета. Выпуск 5. — 2006: Даниил Митрополит Черниговский и Буковинский. — С. 66-67; Попелюк О. — С, 68-69; Иванчук Д. — С. 70-71; Гураль Г. — С. 72-73; Мильков В. — С. 74.
Дочь Одессы. Нина Строкатая в документах и воспоминаниях // Составитель О. Ризныкив, научный редактор канд. ист. наук Ю. Зайцев; Бран: Поэма-мистерия — Одесса: Друк, 2005. — С. 4, 8, 10, 17, 18, 21, 33, 82, 91, 96, 116-118, 141, 150, 168, 270, 178, 299, 347.
Авеличев В. Юбилейный вечер поэтессы. — Газ. «Одесский вестник» — 2007. – 15 мая.
Актуально! Галина Могильницкая «Литос...» — Газ. «Виче» (Канада) — 2007. – 25 мая.
Свинтковская С. Женщина, имеющая талант быть счастливой — Ж. «Украинский язык и литература в школах, гимназиях, лицеях и коллегиумах» — 2007, ч. 5. — С. 56-60; «Методические диалоги» — 2007, ч. 5. — С, 13-15.
Конак С. Пропета ли её судьба? — Газ. «Черноморские новости» — 2007, 22 ноября.

Василий Овсиенко. Харьковская правозащитная группа. 30 – 31.12.2007. Исправления и дополнения Г. Могильницкой внесены 14.04.2008.
Галина МОГИЛЬНИЦКАЯ. Снимок В. Овсиенко 13.02.2001. Вручение премии имени Василия Стуса в Доме учителя в Киеве на Василия, 14 января 2008 года: Мария Овдиенко, Евгений Сверстюк, Галина Могильницкая. Снимок В.Овсиенко.