Писатель, общественный деятель.
По матери Сиренко из задунайских сечевых казаков, переселённых в Приазовье. Мать, Татьяна Антоновна Мамченко (1906–1978), была малограмотной, но ей была присуща природная крестьянская мудрость, она знала множество народных песен, была хорошей модисткой. Отец, Иван Андреевич Сиренко (1906–1985), работал то председателем потребительского общества, то в сельсовете, то председателем колхоза, поэтому его перебрасывали из села в село.
Перед войной Владимир окончил четыре класса Долинской школы. В 1941 г. он десятилетним мальчиком вместе с отцом гнал скот и лошадей на Северный Кавказ. Был в эвакуации в г. Арзгир, затем в с. Величаевка Урожайненского р-на Ставропольского края.
С отступлением немцев семья перебралась на Донбасс, где отец устроился на шахте. В конце концов семья вернулась в с. Новоспасовку (ныне Осипенко), где Владимир продолжал учёбу, а затем переехала в с. Комышеватка Приморского р-на. Отсюда Владимир завербовался на восстановление народного хозяйства. В 1948–1950 гг. учился на подручного сталевара в ремесленном училище при Днепродзержинском металлургическом заводе. Одновременно окончил вечернюю среднюю школу. В это время его стихи и заметки публиковала городская газета «Дзержинец». Летом 1950 г. корреспондент газеты «Правда» по Днепродзержинску и Днепропетровску Николай Титаренко предложил способному юноше работу в редакции городского радиовещания. Немного работал в Бердянске в газете «Большевистская звезда», вернулся в Днепродзержинск. Не найдя журналистской работы, пошёл воспитателем в общежитие рабочей молодёжи.
В 1952 г. Сиренко женился на работнице Татьяне Тимофеевне Ключниковой, украинке с Сумщины. В 1953 г. родилась дочь Людмила, в 1962 г. — Ольга.
В 1953–1956 гг. Сиренко служил в парашютно-десантных войсках в Пскове. Окончил школу младших командиров, был командиром отделения, на его счету 24 прыжка с парашютом. В армии вступил в КПСС. За хороший голос его взяли в ансамбль песни и пляски. Работал в дивизионной газете, публиковался в ленинградских и московских газетах и журналах. Ему предлагали карьеру в газете, но он предпочёл вернуться в Украину. В 1956 г. демобилизовался в звании сержанта.
После демобилизации работал литсотрудником в многотиражной газете завода им. Дзержинского «Знамя Дзержинки», затем ответственным секретарём. В 1963–1964 гг. перешёл работать редактором украиноязычной газеты вагоностроительного завода «Вагонобудівник».
В 1958–1964 гг. Сиренко заочно окончил русское отделение филфака Днепропетровского университета. Его стихи печатались в газетах «Комсомольская правда», «Правда», в журнале «Новый мир». В 1964 г. в издательстве «Промінь» вышла первая поэтическая книга Сиренко «Рождение песни». Имея такие успехи, он решил вернуться к родному языку. Это был тяжёлый выбор. Поэт Михаил Чхан посоветовал ему перевести свои лучшие стихи на украинский язык. Не перевёл, а перепел. Тем временем Сиренко слушал радио «Свобода», слышал передачи из Болгарии, Венгрии, Польши — все на родных языках, только для украинцев — почти всё на русском. Пришёл к выводу, что он не русский, но и не украинец без родного языка, а просто перекати-поле. Сиренко стал активным защитником украинского языка, борцом против национального угнетения своего народа. Возвращение к родному языку вызвало творческую вспышку, он писал стихи с осуждением русификации, которые читал публично перед читателями. Поднимал социальные темы, проблемы морали высшего партийного руководства.
На совещании идеологических работников в Днепропетровске первый секретарь обкома А. Ватченко, который узнал себя в стихотворении «Стена», кричал, топал ногами: «Вот в Днепродзержинске работает редактором газеты на вагонном заводе поэт. Он пишет антисоветские стихи, в последнее время с националистическим уклоном начал писать. Ему не место в партии!».
Сиренко состоял на учёте в парторганизации управления вагоностроительного завода, где его могли и не исключить из партии. Поэтому его перевели в парторганизацию вагоносборочного цеха, где его мало кто знал. Осенью 1967 г. созвали собрание и исключили Сиренко из КПСС «за чтение среди трудящихся и молодёжи идеологически вредных стихотворений, искажающих советскую действительность».
Сиренко апеллировал в ЦК КПУ. И. Грушецкий, который вёл заседание Комитета партийного контроля, сказал: «В голове у товарища Сиренко ещё много мусора, пусть походит, подумает, а через год-полтора мы вернёмся к его вопросу». Тогда взбунтовалась казацкая кровь: «В коридорах ЦК все ходят в пыжиковых шапках. Я ношу кроличью. Выпишите и мне пыжиковую, может, под ней у меня изменится мышление». Грушецкий выгнал его «государственным матом». Такой же тщетной была и попытка защититься в КПК в Москве, где он имел разговор с членом Политбюро Гришиным. Вернулся без партбилета, однако с человеческим достоинством.
Ему гэбисты ставили в вину написание и распространение «антисоветских и националистических стихов, критику отдельных советских и партийных работников». Против него было возбуждено дело. Ему «светили» лагеря Мордовии, но его друг детства полковник Гавяз, занимавший очень высокий пост в республиканском КГБ, посоветовал областным гэбистам не прибегать к крайним мерам, а проводить с ним «профилактическую работу». Она длилась более 20 лет, пока Гавяз не ушёл в отставку.
Перестали печатать произведения Сиренко. Бесчисленное множество раз его вызывали на «профилактические» беседы и допросы в областное управление КГБ, особенно после радиопередач о нём на радио «Свобода» и «Голосе Америки».
Круг знакомств Сиренко расширяется: он встречается с Борисом Антоненко-Давидовичем, Оксаной Мешко, дружит с семьёй Александра и Елены Кузьменко, с Олексой Тихим, Олесем Завгородним, Борисом Довгалюком, Василием Скрипкой, Иваном Бровко; Иваном Гончаром, Иваном Сокульским, Виктором Савченко, Николаем Кучером и др.
Первый обыск в его квартире состоялся 11.12.1969 по делу М. Береславского, совершившего попытку самосожжения в знак протеста против русификации. Сиренко выступал свидетелем в его защиту и сказал, что русификация действительно происходит. 6.03.1972 у него был обыск по делу поэта Николая Холодного. Третий — 19.03.1985 в связи с фабрикацией уголовного дела против него самого.
Некоторое время Сиренко редактировал технические рукописи в Днепропетровской экспериментальной лаборатории Министерства чёрной металлургии. Но когда весной 1968 г. началась кампания травли Олеся Гончара за роман «Собор», Сиренко написал письмо в поддержку писателя. Снова был выгнан с работы, поэтому на лето поехал к тёте Анне в с. Новоспасовку, где ловил рыбу, продавал и на это жил. Его часто вызывали в областной КГБ, ему устраивали уличные провокации. После длительных мытарств Сиренко 9.03.1971 г. всё-таки взяли на работу в Днепропетровский институт минеральных ресурсов, где он редактировал технические отчёты и научные статьи.
В 1981 г. в издательстве «Промінь» всё-таки вышла его книга стихов «Отцовское поле», но в качестве «контрпропаганды», чтобы показать заграничным «голосам», что Сиренко печатается. В книге слово «Украина» заменили на «родина», слово «казаки» вообще изымали. Часть тиража действительно была вывезена за границу. Несмотря на то, что вышла книга, слежка продолжалась.
На работе Сиренко навязали также издание бланков. Он наладил хорошие отношения с типографией в г. Кобеляки, которая из-за нехватки бумаги порой печатала бланки в долг. Увидев, что в типографии расчёты ведутся на счётах, Сиренко попросил руководство своего института отремонтировать списанный в утиль калькулятор и передал его в типографию. Этим и воспользовались «компетентные органы». В Амур-Нижнеднепровский райком партии поступает заявление о «незаконной» передаче калькулятора. И хотя в деле не было иска от института о «краже» и «злоупотреблении служебным положением», хотя следователь объективно осветил «дело», хотя судья Лысенко отказался выносить обвинительный приговор, но был назначен другой состав суда, который 23.05.1984 г. вынес приговор Амур-Нижнеднепровского районного суда: 2,5 г. ссылки и принудительных работ.
В начале июня Сиренко выехал в г. Камызяк Астраханской обл. Местный работник милиции майор Булычёв, поговорив с осуждённым и ознакомившись с делом, понял, что оно сфабриковано гэбистами, и с сочувствием отнёсся к нему и предоставил работу коменданта общежития «химиков» — осуждённых к принудительным работам. К Сиренко доброжелательно относились милиционеры, осуждённые, которым он оказывал юридическую и правозащитную помощь, местное — в основном, казахское — население.
Когда наступило время «гласности» и «перестройки», Сиренко добился пересмотра своего дела. Он обратился с заявлением на XXVII съезд КПСС. Генеральный прокурор СССР опротестовал приговор, Верховный Суд УССР 3.05.1986 г. отменил приговор за отсутствием в действиях Сиренко состава преступления. 9 мая он вернулся домой.
Осенью 1987 года Сиренко вызвали в Комитет партийного контроля ЦК КПСС и восстановили в партии с зачётом потерянного стажа в 22 года. В конце 1987 г. он также добился возвращения всех конфискованных ранее произведений.
Как реабилитированного, Сиренко восстановили на старой работе и выплатили компенсацию. Работал редактором областного телевидения, вёл авторские передачи «Не поле перейти», «От души и сердца». В 1989 г. Сиренко, как и задумал, демонстративно сдал партбилет в Жовтневый райком КПУ г. Днепропетровска. Он заставил областной КГБ и областную прокуратуру собрать коллектив института, где он работал до суда, и извиниться перед ним.
В декабре 1992 г. Сиренко получил письмо от начальника СБУ в Днепропетровской области В. М. Слободенюка с извинением и справку о реабилитации. Также вынудил редакцию областной газеты «Зоря» опубликовать извинение за опубликованную ранее клевету на него.
Сейчас Сиренко — известный поэт, прозаик, драматург и публицист, член Национального союза писателей Украины с 1990 года, лауреат литературной премии «Благовест» за книгу «Большая зона преступного режима», автор 10 сборников поэзии и прозы: «Корень моего рода» (1990 г., «Радянський письменник»), «Голгофа» (1992, «Поліграфіст»), «Напрямик по земле» (1994, «Дніпро»), «Всё было» (1999, «Поліграфіст»). Книга «Большая зона преступного режима. О преследованиях и репрессиях украинских инакомыслящих в 70–80-х годах прошлого века» при содействии Фиделя Сухоноса вышла в 2005 г. в изд-ве «Пороги». Она ценна своими честными свидетельствами о многих диссидентах, участниках правозащитного движения.
За весомый личный вклад в национальное и государственное возрождение Украины, самоотверженность в борьбе за утверждение идеалов свободы и независимости, активную гражданскую позицию, как указано в Указе Президента Украины от 26.11.2005 г., Сиренко награждён орденом «За заслуги» третьей степени.
Живёт в г. Днепродзержинск.
Библиография:
I.
Сиренко В. И. Большая зона преступного режима. О преследованиях и репрессиях украинских инакомыслящих в 70–80-х годах прошлого века. – Днепропетровск: Пороги, 2005. – 273 с.
II.
Терещенко Рем. Ни одного друга не предал и ни в одной строке не солгал // Возрождённая память. Книга очерков. – Днепропетровск: Научно-редакционный центр областной редколлегии по подготовке изданий тематической серии «Реабилитированные историей». Т. 1. – 1999. – С. 570–578.
Коцюбинская Михайлина. Литература факта: между «большой» и «малой» зонами // Березиль, №9. – 2006. – С. 156–173.
Архив ХПГ: интервью с В. Сиренко 1.04.2001 г. в г. Каменское (Днепродзержинск).
Василий Овсиенко. Харьковская правозащитная группа. 7.03.2007. Исправления В. Сиренко 27.04.2007.
СИРЕНКО ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ