Пожалуй, самой заметной подпольной организацией 70-х годов был «Украинский национально-освободительный фронт» (УНОФ). Он образовался в г. Самборе Львовской области.
Главным действующим лицом и лидером УНОФ по праву можно считать Зоряна Попадюка, сначала школьника, а затем молодого студента отделения украинской филологии Львовского университета. Его мать Любомира Попадюк принадлежала к кругу западноукраинских диссидентов-шестидесятников, была знакома с Вячеславом Чорноволом, Иваном Гелем, братьями Горынями и другими[1]. Зорян воспитывался в соответствующей среде, в соответствующей системе ценностей. Ещё когда учился в школе, перепечатывал самиздат вместе с мамой.
На Зоряна сильно повлияли события в Чехословакии 1968 года. Он вспоминает, что именно тогда они с друзьями решили создать подпольную организацию:
«И фактически тогда мы, в 1968 году, наверное, и дальше в 1969 году сделали первую попытку создания организации детской. Собрал я своих школьных товарищей или даже одноклассников — их там было восемь, наверное, и ввосьмером мы создали такую организацию, которую назвали так претенциозно: «Украинский национально-освободительный фронт». А почему — потому что был Украинский национальный фронт, к которому принадлежал Михаил Дяк, Квецко, Красивский и так далее. Их арестовали — это мы знали, и взяли такое название, чтобы тот фронт дальше существовал. И так мы собрались во дворе возле моего дома, там такая лавочка была и стул, и написали себе программу, текст клятвы или присяги, сделали и склеили себе флаг… Был такой, сине-жёлтый и с трезубцем. Поскольку та организация могла бы так действовать, то, когда были первые годовщины ввода советских войск в Чехословакию, мы это отметили листовками. Написали от руки те листовки, где-то напечатали немножко, и достаточно того, что мы их расклеили по Самбору»[2].
Основателями УНОФ были также Яромир Микитко, Геннадий Погорелов, Омелян Богуш, Евгений Сенькив, Игорь Ковальчук, Дмитрий Петрина, вскоре к ним присоединился Александр Иванцьо[3]. Договорились платить членские взносы — 5 карбованцев ежемесячно. Одной из первых акций УНОФ была установка на городском кладбище таблички в память о жертвах НКВД. Зорян Попадюк с друзьями занимался распространением самиздата, в частности произведений Валентина Мороза. После «генерального погрома» 1972 года, Зорян решает, что движение разгромлено и надо активизировать работу, чтобы продолжить «неблагодарное» дело. Он покупает печатную машинку и начинает изготавливать и распространять вместе с другими членами УНОФ листовки. Содержание листовок — независимость Украине и другим порабощённым народам. Ещё во время арестов шестидесятников на квартире Зоряна был обыск. За ссору с сотрудниками КГБ он был отчислен из университета. Осенью 1972 года увидел свет первый номер журнала «Поступ» — давней идеи Зоряна. Главным коллегой на этом фронте стал друг Зоряна, тоже студент факультета филологии Львовского университета Григорий Хвостенко. Он пишет под псевдонимом М. Сьогодень, а затем — П. Ятаган. Он был автором ряда смелых политологических и литературоведческих статей, выходивших в «Поступе»: «Наши принципы», «Корни и цветы русского шовинизма», «Очертания настоящего Грабовского» и других[4]. Другие материалы для «Поступа» готовил Зорян Попадюк. Одна страница журнала была посвящена «Хронике репрессий». Печатались также известные самиздатовские работы шестидесятников, как, например, статья Ивана Геля «Тоталитаризм, украинское возрождение и Валентин Мороз», печатались также стихи.
Через Г. Хвостенко был установлен контакт с группой студентов-историков Львовского университета, которая изучала историю Украины, опираясь на источники, а не на официальных советских историков. В это «историческое звено» УНОФ входили Степан Слука, Игорь Худый, Иван Сварник, Игорь Кожан, Марьяна Долинская, Леонид Филонов, Роман Козовик[5].
28 марта 1973 года УНОФ провёл акцию во Львове. Ночью было разбросано 250 листовок против запрета властями празднования Шевченковских дней. В изготовлении листовок приняли участие Зорян Попадюк, Григорий Хвостенко и его подруга Надежда Степула, в распространении — Яромир Микитко, Роман Ромодань и члены «исторического звена» УНОФ. Но в течение нескольких часов после акции все её участники и организаторы оказались в лапах кагэбистов. Были возбуждены уголовные дела отдельно против УНОФ, отдельно против студентов-историков, отдельно против Г. Хвостенко, так как тот активно сотрудничал со следователями. Было установлено, что к делу причастны около 50 студентов. Репрессии были такими: 15 студентов были исключены из университета, Г. Хвостенко получил 5 лет условно[6], а Зорян Попадюк и Яромир Микитко были осуждены по статьям 62 ч.1 и 64 УК УССР. 7 лет лишения свободы в лагерях строгого режима плюс 5 лет ссылки дали Попадюку, а 5 лет лагерей строгого режима — Микитко[7].
УНОФ был, бесспорно, новым явлением в движении сопротивления, прежде всего, с точки зрения политической мысли. Молодые люди, избравшие подпольный путь борьбы, воспитывались при этом на самиздате шестидесятников, но в осмыслении, в оценках они переросли и их, они представляли собой уже новое поколение украинских диссидентов. Так, статью «Наши принципы» в первом номере «Поступа», А. Русначенко считает «попыткой сказать во весь голос то, что не удалось Ивану Дзюбе»[8], В ней Григорий Хвостенко рассматривает СССР, как регрессивное, с точки зрения исторического процесса, государство. Причиной чего является, во-первых, стремление к гегемонии в мире, во-вторых — притеснение свободы мысли и наступление русского шовинизма внутри союза. Михаил Хейфец в «Украинских силуэтах» посвятил главу Зоряну Попадюку. Представляется целесообразным привести пример из «Украинских силуэтов», который очень хорошо демонстрирует преемственность и одновременно новый уровень национального движения сопротивления на Украине на примере двух его представителей — Дмитрия Квецко и Зоряна Попадюка. Просим у читателя прощения за длинные цитаты. «Дмитрий с удовольствием вспоминал, что украинцы живут на Кубани и там «наши земли», и безо всякого удовольствия выслушивал от меня, что если чужие земли, колонизированные пришельцами, становятся «нашими», то и самой Украине придётся в будущем уступить немалую часть своей территории. Конечно, это были у него реликты имперской идеологии. Но недаром Дмитрий казался фигурой переходной: с удовольствием предаваясь мечтам о великой Украине «от Чёрного до Охотского морей», он как практический мыслитель твёрдо стоял на позиции ограничения всех украинских претензий территорией современной УССР: «Если уж негры в Африке сумели понять, что лучше старые колониальные границы, чем переделы и гибель новых наций, то неужели мы этого не поймём? Надо строить Украину на той земле, которая уже есть». Это уже прорастало в нём, как в коконе, сознание, которое полностью оформилось лишь в следующем поколении националов, олицетворением которого для меня в этой зоне стал оппонент Дмитрия, Зорян Попадюк: «Мы стоим за безоговорочное возвращение Украиной крымским татарам их национального дома — Крыма», — объяснял мне Зорян»[9].
Зорян спорил с Дмитрием Квецко и по поводу того, каким путём Украина должна обрести свою независимость. Зорян настаивал на всенародном референдуме, а Дмитрий Квецко категорически возражал: «Мы народ старой культуры и древней государственности, который никогда не оставлял борьбы за свою независимость. Это что же, мы положили сотни тысяч людей в борьбе за независимую Украину, а теперь начнём голосовать, нужна ли нам свобода — получается, что люди, погибшие за свободу до нас, будто бы погибли зря, а мы начинаем всё с начала»[10]. «Зорян — новый тип борца, правозащитник, — пишет Михаил Хейфец, — и для него возможность опереться на право, а не только на силу, возможность использовать оружие, вырванное из рук врага и обрушить его на его же голову, казалась слишком привлекательной, чтобы отказаться от неё в пользу идеалистическим концепциям Дмитрия… Внешне, думалось мне тогда, позиция Попадюка отрицает позицию Квецко, а по сути — продолжает её в истории народа. Вырос, созрел народ и, младший от них, почувствовав это нервом и душой, сформулировал новые задачи нации»[11].
Наблюдения М. Хейфеца лучше всего отражают эволюцию политической мысли у националистов разных стран, спор по поводу референдума он вспоминает и в работе «Военнопленный секретарь» о судьбе армянского диссидента, националиста Паруйра Айрикяна. И выводы его относительно националистов новой генерации, на мой взгляд, неоспоримы: «Для них референдум — не только и, честно говоря, не столько обоснование для возникновения независимого национального государства, но скорее возможность приобщения всей нации к решению вопроса о её судьбе. Они не сомневаются в результате всенародного опроса, для них этот результат — заранее решённая формальность, молодым важнее сам процесс воспитания и возмужания народа в процессе решения им исторической судьбы»[12].
[1] Аудиоинтервью с З. Попадюком. — Взято В. Овсиенко // Архив ХПГ, 2000. — С. 7.
[2] Там же. — С. 9.
[3] Русначенко А. Национально-освободительное движение на Украине: середина 1950-х – начало 1990-х годов. — К.: Издательство имени Елены Телиги, 1998. — С. 197.
[4] Там же. — С. 198.
[5] Там же. — С. 199.
[6] Аудиоинтервью с З. Попадюком. — Взято В. Овсиенко // Архив ХПГ, 2000. — С. 15.
[7] Там же. — С. 205.
[8] Русначенко А. Умом и сердцем. Украинская общественно-политическая мысль 1940-1980-х годов. — К.: Издательский дом «KM Academia», 1999. — С. 211.
[9] Хейфец М. Цит. соч. — С. 164.
[10] Там же. — С. 163.
[11] Там же. — С. 163.
[12] Там же. — С. 222.
