Учитель географии. Жертва карательной психиатрии.
Чтобы избежать коллективизации и не отдать своих лошадей в колхоз, отец, Иван Васильевич Серый (1892–1973), устроился таскать вагоны на железной дороге. Затем столярничал. Мать, Лебзяк Любовь Петровна (1902–1992), – крестьянка из села Ивашков, что возле Кодымы. Пережили голод. С детства Василий слышал о репрессиях, знал о расстреле большевиками 156 односельчан в 1920 г. До войны окончил 7 классов. Жил на оккупированной территории в Кодыме.
В мае 1944 г. С. был призван в Красную Армию, где прослужил 6,5 лет, сначала в пехоте, затем прошёл курс танкиста в Рязанской обл. Он упал в ледяную воду, долго лечился. С пересыльного пункта его направили в артиллерию. После окончания войны его батальон перевели в Москву во внутренние войска. С. отказался там служить. В конце концов заявил: «Ну, пишите. Только знайте: если направите меня в тюрьму, я ночью открою ворота и всех распущу. Если пошлёте везти арестанта, то до первого угла — и я его отпущу». Комбат матом: «Вычеркните его к чёртовой матери! Его оружием будут лопата и носилки!» С. направили на пересыльный пункт вместе с теми, у кого была судимость. Попал в Ногинск, где в авиачасти служил до демобилизации. Никакого звания не дослужился, хотя занимал должность завскладом, работал на коммутаторе. Ему разрешили ходить в местную вечернюю школу.
Несколько раз С. ездил в командировку в Одессу, заезжал домой, где заново познакомился с односельчанкой Марусей Шутурминской, которая была младше на 4 года. 16.10.1950 демобилизовался, а 6.11 женился на ней. С. организовал группу молодых людей, которые добились открытия вечерней школы, в 1951 г. окончил десятый класс и поступил на географический факультет Одесского педагогического института.
В 1955 г. С. был направлен учительствовать в Семёновку Кодымского р-на, впоследствии его перевели в центральную базовую среднюю школу № 1 в г. Кодыма. Любил свою работу, был образцовым учителем. Устраивал туристические походы и экскурсии, в порядке «дружбы народов» организовывал переписку с детьми за рубежом. Вырастали сыновья Борис, 1953 г. р., и Олег, 1956 г. р. Всё шло хорошо, пока в 1968 г. не прибыл в Кодыму новый второй секретарь райкома партии Мервинский — человек аморальный, но «со связями»: его родственник работал в Одесском обкоме партии завотделом пропаганды и агитации. Секретарю райкома нужно было устроить свою жену на место беспартийного С., хотя у неё и не было педагогического образования. С. заявил: «Нет, я не согласен, я хорошо работал, ко мне не было никаких претензий, а наоборот, только благодарности за работу». Он должен был бы искать работу в другом месте, а между тем он в Кодыме вместе с отцом построил дом, посадил сад. С. неосмотрительно сказал где-то, что членам партии всё дозволено. За эти слова его посреди учебного года уволили с работы. Он написал письмо Л. Брежневу. Его вызвали в обком партии и восстановили на работе. В разговорах с коллегами С. называл КПСС непорядочной. 28.03.1969 г. по приказу Одесского облОНО был окончательно уволен с должности учителя географии Кодымской средней школы № 1 по ст. 47, п. «г» КЗоТ УССР. Это был фактический запрет на профессию.
С. взялся за перо и написал книгу «Пагубность однопартийной системы и её последствия», в которой были главы «Превосходство политического плюрализма над монизмом», «Страна Советов — страна контрастов», «Ленин без маски» — в последней были собраны злобные античеловеческие высказывания В. Ленина, подписанные им документы о «красном терроре». В качестве примера привёл расстрел за двое суток в 1920 г. 156 жителей Кодымы. Описал похороны секретаря райкома, которого в 30-х годах убил один кодымчанин и так отплатил за арест своих родственников и односельчан. С. квалифицировал партию как чужеродную в Украине (поскольку и создана она была в Москве из неукраинцев), как организацию профессиональных бандитов (так её открыто стали называть разве что через 20 лет). Искал возможность передать рукопись за границу для публикации. Но в день 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, 22.04.1970 г., С. был арестован при следующих обстоятельствах.
С. жаждал возмездия. Решил «пустить красного петуха» именно на юбилей Ленина. Выбрал Октябрьскую площадь, где строилось новое здание Одесского обкома КПУ, возле памятника Ленину. Заранее поехал туда на своём «Запорожце» на разведку и в штакетинах ограды оторвал монтировкой нижние гвозди, чтобы во время демонстрации зайти и поджечь сложенные там деревянные материалы — паркет, плинтусы, окна, коробки.
Незадолго до юбилея С. заказал сварщику две металлические заготовки, которые сам наполнил порохом, приобретённым в охотничьих магазинах, и намеревался использовать их как самодельные бомбы. Одну из них испытал в степи в лесопосадке, она взорвалась от запала.
22.04.1970 г. С. взял в машину горючее, обрез, бомбу, запал к ней и ехал в направлении Октябрьской площади. На перекрёстке, где милиционер пропускал демонстрантов, ему перекрыли дорогу. Группа захвата схватила С. и повезла в управление МВД. Часа через два его перевезли в КГБ на улицу Бабеля. Очевидно, его предал человек, на которого он рассчитывал как на сообщника.
С. был обвинён по пяти статьям УК УССР: 56 — «измена Родине»; 62 — «антисоветская агитация и пропаганда»; 75 — подготовка к побегу за границу «с целью открытой борьбы против СССР»; 89, ч. 2 — подготовка к сожжению административного здания; 222, ч. 1 — хранение огнестрельного оружия и взрывчатых веществ.
На следствии С. заявлял, что разоблачит на суде тех, кто безосновательно и незаконно уволил его с работы, а также партийных чиновников, таких как первый секретарь Одесского обкома КПУ Синица, который был таким же пьяницей, как и Мервинский, капитана дизель-электрохода китобойной флотилии «Слава» Соляника, начальника Одесского управления КГБ генерал-майора Гайдамаку, начальника порта. Кстати, когда С. был уже в заключении, Мервинского за аморальное поведение из райкома выгнали, а его жену уволили с работы учителя географии как не имевшую педагогического образования. Были разогнаны и упомянутые партийные чиновники — С. прочитал об этом в газете, когда вернулся с психиатрической экспертизы.
Не желая огласки этого позорного для «ума, чести и совести эпохи» дела, Одесский областной суд по велению КГБ направил С. на экспертизу во Всесоюзный научно-исследовательский институт общей и судебной психиатрии имени профессора В. П. Сербского (Институт им. Сербского), обойдя даже областные и республиканские учреждения такого типа. Его там содержали два месяца — два срока. Диагноз — «шизофрения параноидальной формы».
В одесском КГБ следствие вёл полковник по особо важным делам Калико из Киева, делом занимался кагэбэшник из Москвы полковник Васильев, который уговаривал С., чтобы он признал себя психически больным, и обещал, что всё спишут на болезнь и судить его не будут. Запугали старенькую маму С., что сыну грозит расстрел, и она сказала, что сын в раннем детстве жаловался на головные боли. Жена же утверждала, что никаких отклонений у него не было.
Когда С. предъявили обвинение, он, увидев, сколько там клеветы, порвал его и бросил.
13.10.1970 г. Одесский областной суд (судья Семёнова, прокурор — Дубравина) рассмотрел дело С. без обвиняемого и свидетелей. На суд в пустой зал с трудом впросилась жена Мария Дмитриевна. По постановлению суда С. был направлен в спецпсихбольницу без определённого срока. «Лечение» длилось 13 лет и 3 мес. Это была ужасная пытка, страшнее смерти.
Сначала С. был направлен в Днепропетровскую областную тюрьму на Чичерина, 101, где два корпуса занимала спецпсихбольница, которую справедливо называли психтюрьмой. Врачом С. был сам главный врач Днепропетровской СПБ Алексеев Николай Карпович. Применяли сульфазин («сера»), который запрещён мировой медициной. После укола сульфазина температура поднимается до 40 градусов, человек испытывает невыносимую боль во всём теле. Применяли инсулиновые комы. При этом человек теряет сознание, три часа лежит, крепко привязанный к кровати. Выводят из этого состояния, заливая глюкозу в рот. Это невыносимая мука. С. прошёл 35 таких процедур. Он выжил лишь благодаря своему крепкому организму (все его предки — долгожители).
Тем временем жена оставила на свекровь уже 14 лет парализованного свёкра, обжитое подворье в Кодыме, забрала детей и, как «декабристка», уехала в Днепропетровск, чтобы быть ближе к мужу и как-то помогать ему. Купила сарайчик, чтобы было где приютиться. Работала в трамвайно-троллейбусном парке. Через несколько лет получила кооперативную квартиру. Начальник трамвайно-троллейбусного управления Коломиец Александр Еремеевич мог публично сказать: «Вот пошла жена убийцы и врага народа, изменника родины». Однажды она изъяла у пассажира украденное удостоверение на право проезда в городском транспорте. За это заранее было назначено вознаграждение облпрофсоюза. Коломиец сказал: «Кому угодно, но только не Серой. Серая у нас числится как жена врага народа». И вернул деньги обратно в профсоюз.
Жена приходила на свидания. Иногда видела мужа обычным, а иногда не узнавала его: лицо квадратное, распухшее, как и всё тело, он не мог разговаривать, только смотрел на неё. У него текли слёзы, изо рта выделялась пена, тело было как деревянное, он едва волочил ноги. Отказывая себе и детям в самом необходимом, приносила мужу передачи, но ему доставалось разве что то, что съел во время свидания. Остальное санитары отбирали, иногда выдавали малую часть или то, что испортилось.
Питание в СПБ было плохое. Посуда грязная и липкая, в еде попадались спички и сигареты. Однажды С. выловил пачку из-под соли, поднял её и спросил: «Что это такое?» За это получил очередную инъекцию «серы». В «ларьке» продавали залежавшиеся в торговле испорченные продукты. Санитары откровенно издевались над заключёнными, особенно над политическими. Кстати, С. встречался в Днепропетровской СПБ с Леонидом ПЛЮЩОМ, которого жена с помощью мировой общественности в 1976 г. сумела вырвать из этой пыточной и выехать с ним за границу.
1.04.1979 г. С. перевели в Казанскую спецпсихбольницу, где держали три года. Жена ездила и туда. Режим и там был такой же жестокий. Однажды брат прислал С. фруктовую посылку. Её выдали, когда фрукты полностью сгнили.
Имя политзаключённого С. было уже известно в мире. Его освобождения добивалась украинская диаспора, в частности, им занимались Ольга Шапка, Владимир Романюк, Александр Скоп. Правительства США и других стран за нарушение прав человека порвали торговые отношения с СССР. В 1983 г. под угрозой исключения советские психиатры вынуждены были выйти из Всемирной психиатрической ассоциации и не участвовали в работе Всемирного конгресса психиатров на Гавайских островах, где выступили бывшие узники СПБ генерал-майор Пётр ГРИГОРЕНКО и Леонид ПЛЮЩ.
25.02.1983 г. С. был освобождён. Незадолго до освобождения С. перевели в Днепропетровскую психбольницу общего типа. При освобождении не выдали никакого документа, как будто он и не жил эти 13 лет. В первую же ночь он рассказал жене, каким пыткам подвергался. Последствия «лечения» были тяжёлыми, адаптация длилась долго, в частности, желудок не принимал нормальной пищи.
Чтобы заработать трудовой стаж, С. устроился в универсам приёмщиком стеклотары.
Когда С. освободился, его сын находился в заключении по сфабрикованному обвинению. С. отважился поехать искать помощи у А. Д. САХАРОВА, который находился тогда в ссылке в г. Горьком. Рассчитывал встретиться, когда тот выйдет на прогулку. В городе разузнал адрес академика и 17.09.1985 г. зашёл в подъезд дома на проспекте Гагарина, 204. Поскольку его там «засекли», то поднялся на лифте вверх. Когда же спустился — его задержал человек в гражданском, завёл в соседний дом, где его грубо обругали, обыскали, отвезли на вокзал, за его же деньги купили билет и отправили домой.
В связи с этой поездкой 25.10.1985 г. С. снова арестовали прямо в универсаме и держали ещё 140 суток в областной психбольнице. В неволе в общей сложности С. провёл 4832 суток.
Уже во времена «перестройки» местные психиатры добивались, чтобы С. пришёл на комиссию для снятия диагноза. Он не являлся и добивался полной реабилитации. В 1994 г. С. добровольно прошёл осмотр в Ассоциации психиатров Украины. Ассоциация посылала запрос в Днепропетровскую СПБ — его дело не прислали. Ассоциация сама установила, что С. никогда психическими болезнями не болел.
С 1989 г. сотрудничал со Всеукраинским обществом политических заключённых и репрессированных. В 1993–94 гг. создал Днепропетровскую, Запорожскую, Харьковскую и Кировоградскую областные организации ВОПЗиР. С 1993 г. С. — председатель Днепропетровской ОО, в 1998 г. на VI Собрании избран заместителем председателя Общества.
В 1994 г. С. баллотировался кандидатом в депутаты ВР.
Несмотря на тщательные обыски, жена сохранила черновики работ С., которые были спрятаны в дровах. Он восстановил их и написал воспоминания, которые, надеемся, будут изданы.
В 2006 г. награждён орденом «За заслуги» ІІІ степени.
Библиография:
1.
Архив ХПГ: Интервью В. Серого 3.04.2001 г.; Оно же: // Одесская волна-5. Документы, произведения, воспоминания узников совести / Сост. П. Отченашенко, А. Резников, Д. Шупта. – Одесса: Симекс-принт, 2010. – C. 183-206.
2.
Плющ Леонид. На карнавале истории.— Современность, 1978; В карнавале истории: Свидетельства. – К.: Факт, 2002. – С. 547.
Вестник репрессий в Украине. Зарубежное представительство Украинской Хельсинкской группы. Редактор-составитель Надежда Светличная. Нью-Йорк. 1980–1985 гг. – 1981: 2-202; 4-52; 1984: 11-16.
СЕРЫЙ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ