ПРИ НЕВЫЯСНЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ.
25 лет назад погиб художник-патриот Ростислав ПАЛЕЦКИЙ
Шлях перемоги, № 1-2 (2590), 2004. – 1 января.
Время от времени мне попадается на глаза в домашнем архиве его единственная фотография (1970 г.). И каждый раз вспоминаю добродушно-ироническую улыбку, когда он впервые подал мне руку.
– Ростислав Палецкий. Самодеятельный художник колхоза «Маяк».
– Неужели за трудодни рисуете, что пользуетесь обоями? — настроился было пошутить. — И это при том, что у вас выставки и за рубежом.
– Если бы те японцы знали о моих заработках, то, может, хоть несколько кисточек передали бы. Потому что свиней не держу, а щетины у кабана на свиноферме не одолжишь.
Слева на фотографии — Мария Овдиенко, студентка филологического факультета Одесского университета, которая прибыла на фольклорную практику в село Троицкое, что в Любашевском районе на Одесщине. Сразу поняв уникальность работ сельского художника, она предложила мне, тогда редактору Одесской студии телевидения, сделать о нем передачу.
Родился Р. Палецкий 10 января 1932 г. в с. Кохановке Ананьевского района на Одесщине. Учился на каменщика, но по состоянию здоровья вернулся домой и стал завклубом. А когда возглавил Троицкий дом культуры, то инициировал создание «Жемчужины степи» — центра фольклористов и народных умельцев, которые собирали и изучали интересные образцы вышивки, ткачества, писанкарства, преданий и легенд и др. Через год на базе этой группы возникло литературно-художественное объединение «Степной колос».
В Доме народного творчества, построенном по его же проекту, Ростислав Михайлович учил декоративной росписи школьников и взрослых. Когда прибыла туда моя телевизионная группа, там экспонировалось немало работ самого учителя, в частности цикл картин по мотивам драмы-феерии Леси Украинки «Лесная песня».
Во второй раз я встретился с этим мастером следующим летом (1971 г.). Благодаря И. Козыроду, который ехал в Троицкое отбирать работы для персональной выставки в Одесском музее западного и восточного искусства, который он тогда возглавлял.
– А что побудило заняться именно декоративной росписью? — поинтересовался я у Ростислава Михайловича. — Можно же было писать пейзажи или портреты, а не потеть над кропотливой орнаментикой.
– Рисовать я начал с детства. Когда завороженно смотрел, как мать разукрашивает дымоход или печку, а перед Пасхой колдует с красками над писанками. Или когда отец разрисовывает сундук или стулья. И вот однажды я будто почувствовал призвание к этим народным узорам...
Я обратил внимание, что у Палецкого углубился интерес к казацкой тематике, героическому эпосу нашего народа. Даже не могу ни с кем его сравнить.
– Палецкий — новатор в этом жанре. И этим удивляет мир, — подтвердил мои догадки Козырод. — Он часто придумывает собственные орнаментальные композиции. И если известные мастера декоративной росписи, скажем, Мария Примаченко или Анна Собачко-Шостак, довольствуются символикой животных и птиц, то Ростислав прибегает к стилизации исторических фигур и известных литературных персонажей.
– Может, именно в этом и тайна успеха Палецкого, восторга его работами на зарубежных выставках? — высказал я предположение.
– К сожалению, когда там, за «бугром», кого-то из наших художников начинают хвалить, то руководящие товарищи в основном ищут причины для противоположной оценки, — напомнил Иван Иванович и сделал неутешительный вывод. — Это значит, Ростислав, что ты уже выходишь за рамки регламентированного...
Третья и последняя встреча с ним состоялась в том же году, в октябре, сразу после ареста моего приятеля — поэта-инакомыслящего Олексы Ризныкова. Палецкий прибыл по каким-то делам и заодно выполнил деликатное поручение своей соседки-фольклористки.
– Раиса Чернец просила передать, что ты был прав, когда предостерегал ее...
– Значит, кагэбисты изъяли у нее мои письма, — догадался я.
– В тот же день, когда она вернулась из Одессы в село. Ехали следом. Еще и подвезли от автоостановки до дома.
Мы представили, как эта простодушная пожилая женщина хотела было расплатиться с «добрыми ребятами» в черной «Волге», и невольно рассмеялись.
– Чуть не забыл, — придержал на прощание мою руку Ростислав Михайлович. — Недавно приезжал ко мне странный человек. Вроде бы консультант или эксперт из Министерства культуры. Говорил, что в моих работах на выставке увидел «тенденцию сползания к национализму». Настоятельно советовал придерживаться канонов в декоративной росписи и рисовать не казаков, а флору и фауну.
– Они теперь везде консультируют, предостерегают от уклонений...
– Они — это из КГБ? — решил уточнить мастер.
– Конечно. Это главные «опекуны» литературы и искусства.
А еще в моем архиве хранится письмо от Р. Палецкого (1972 г.). Упрекает, что не подаю весточки в Троицкое, а он же хотел наметить «линию сотрудничества», чтобы издать книгу-альбом. И просил обратить внимание и на работы его младшего брата Юрка, 1941 г. р. Но мне тогда было не до переписки. Шло следствие по делу трех инакомыслящих. Меня часто вызывали на допросы в КГБ.
А еще Палецкий по моей просьбе сообщал некоторые данные: за первую персональную выставку получил бронзовую медаль лауреата; единственный из области, чьи работы были представлены на Всесоюзной выставке; в 1971 году получил звание «Заслуженный мастер народного творчества»; его росписи были на выставках в Одессе, Киеве, Ленинграде, Москве, Измаиле и Полтаве, видели их и поляки, болгары, немцы, чехи и японцы; имеет 8 тематических выставок по 50–60 работ каждая. Был снят документальный цветной кинофильм о Р. Палецком, еще один — в 1993-м.
У И. Козырода есть странная фотография этого мастера. Он показывает на часы, словно напоминая, сколько ему еще осталось быть на белом свете. И не оно ли, то злое предчувствие, в последние годы гасило творческое рвение, вызывало депрессию. С одной стороны, здесь можно понять этого гениального самоучку. Под предлогом, что не имеет спецобразования, его отчуждают от детской студии декоративной росписи, тогда уже со статусом художественной школы. Когда речь шла о выставке, чиновники от культуры ругали за идеализацию казачества и тому подобное. В издательстве «Мистецтво» прекратили работу над его альбомом. А в Союзе художников где-то «потеряли» документы с просьбой стать его членом.
– Жена моя, как Вы знаете, тоже была в колхозе художником. Но на днях там, в конторе, мной заинтересовался прокурор. Оказывается, кому-то мы не по нраву. Это меня крайне возмутило... Поэтому я официально увольняюсь с должности художника. Пойду в производственную бригаду. Мне нужен покой, потому что с сердцем все хуже. А весной я исчезну из Троицкого. Хватит. Связи я порываю, — вычитываю из письма Палецкого к И. Козыроду осенью 1972 года.
Наверное, он еще не понял, что причина проверки не в его скромных заработках даже по совместительству. Что он все-таки попал в секретный список КГБ для отслеживания. Очевидно, вызывали беспокойство его работы, которые могли побудить к национальному самосознанию.
Кроме того, кто-то активно информировал «куда следует» об идеологически опасных замыслах Р. Палецкого: направляет объединение «Степной колос» на изучение «суеверных» (на самом деле, старинных) обычаев и обрядов, создание музея «пережитков капитализма» (очевидно, народного быта) Причерноморья и издание книги о «самозванных» (наверное, недипломированных) мастерах с. Троицкого. Был «сигнал» и о том, что Палецкий видел где-то старый рушник с якорьками и... трезубцем.
Разве все это не «пахнет» национализмом?
Поэтому решено было сломать этого художника-упрямца. Любым способом.
– У меня хранится все, что связано с Палецким. Даже твое письмо, написанное летом 73-го. С просьбой, чтобы я поехал спасать его, — покачал головой И. Козырод, с которым свели меня уже общие воспоминания аж через 30 лет. — Но мне тоже было известно, что Ростислава все-таки затравили. Он надломился, лишь изредка садился рисовать.
После репрессии (1972 г.) у меня прибавилось немало проблем. Но если бы знать...
Смерть Палецкого была загадочной. В целом версия его гибели совпадает с той, что позже была описана в зарубежном сборнике «Русификация Украины»:
«10 марта 1978 года в селе Троицком Одесской области в собственном доме был «неизвестными преступниками» убит украинский художник Ростислав Палецкий. Его нашли с проломленным черепом. Накануне смерти к Палецким пришел какой-то подозрительного вида человек... Власть распространила слухи, мол, Палецкий умер, потому что был пьян, упал и ударился... Палецкий как художник отличался большим талантом, украинским колоритом, патриотической тематикой. После его смерти не было ни в одной советской газете некролога или хотя бы упоминания, несмотря на то что его картины выставлялись по всему СССР и за границей...».
Одна существенная поправка: это произошло не 10, а 7 марта. А куда же делась вдова Палецкого? Мария, напуганная анонимными угрозами, быстренько — за бесценок — продала дом и уехала в Одессу, где у нее были родственники. Но каждый год приезжала молиться на могилу Ростислава. Вплоть до своей смерти.
Неутешительна и дальнейшая судьба «Степного колоса». Некоторое время он еще держался и давал творческий урожай. Но со временем художественные источники в Троицком заилились. Называют имена лишь нескольких мастеров, в частности, учительницы истории Ларисы Бабинец — лучшей ученицы Р. Палецкого, которая учит детей декоративной росписи в студии «Дивоцвит». Ни одного упоминания в тогдашней прессе... Поэтому составители энциклопедического словаря «Художники Украины» (К., 1992), не утруждая себя запросами, не указали дату смерти Р. Палецкого. Словно затерялся где-то в глубинке.
– Хвалю за несокрушимую волю, — так закончил он свое послание ко мне.
Понимаю, что последние слова — это просто дань глубокой взаимной дружбе. В тяжких думах о нашем униженном народе. И потому воспринимаю их как моральный завет быть именно таким. Каждому, кто исповедует украинскую соборную идею.
Подготовил Василий Овсиенко 2.05. 2009.