К сожалению, в современной истории Украины есть много личностей, которые хорошо известны в чужих краях и к памяти которых там относятся с большим уважением, печатают произведения, проводят мемориальные мероприятия, а о человеке на родине известно только специалистам, да и то далеко не всем. Широкой общественности почти ничего о них не известно. Именно такой личностью является Николай Васильевич Горбань – историк-беллетрист, украинский историк, краевед, создатель нового казакофильского исторического романа, общественный деятель.
На мой взгляд, лучшей характеристикой тех времён и трагических событий в Украине являются слова испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета: «Ещё никогда столько жизней не было с корнем вырвано из почвы, из своей судьбы, и не неслось невесть куда, как перекати-поле».
Широко используемый ныне термин «Расстрелянное возрождение», которым известный литературовед Юрий Лавриненко определил расцвет и признание украинской литературы периода 20-х – 30-х годов прошлого века и одновременно и разрушение, физическое уничтожение и искусственное забвение её создателей, в равной степени можно отнести и к украинской науке тех времён, особенно гуманитарных направлений.
Николай Васильевич Горбань как раз и относится к тем учёным, которые были способны обеспечить украинской науке именно тот высокий желанный европейский уровень. Но не так случилось, как думалось…
Николай Горбань родился 22 декабря 1899 года на Гетманщине в с. Николаевке Константиноградского уезда Полтавской губернии. Его отец – земский учитель, который с детства привил сыну любовь и уважение к образованию, книге, яркой и самобытной украинской культуре. Ещё учась в гимназии, Николай Горбань вступил в юношеский союз украинской партии социалистов-революционеров (УПСР), потом стал членом этой партии.
В 1917 году с золотой медалью окончил гимназию и стал студентом историко-филологического факультета Киевского университета. Политические события в Киеве – разгон Центральной Рады, гетманский переворот и оккупация Украины австро-немецкими войсками – были бурными, и молодой Горбань сразу стал активным участником этих событий. Он был членом Совета объединённых студенческих общин и во время одной из массовых студенческих демонстраций против гетманской власти был арестован, но не заключён в тюрьму. После обыска гетманской стражей квартиры Горбань перешёл на нелегальное положение и вернулся в Константиноград, работал в отделе народного образования, принимал активное участие в организации местной «Просвиты», в уездной ячейке УПСР. Во время деникинской оккупации именно в его квартире была подпольная явка социалистов-революционеров. Николай Горбань принимал активное участие в праздновании юбилея Ивана Котляревского, которое превратилось в массовый протест против деникинской власти, был арестован как один из организаторов и выслан из Полтавской губернии с запретом пребывания в Киеве.
В 1920 году Николай Горбань поступил на историко-филологический факультет Харьковского университета, который окончил в 1921 г. Именно во время учёбы Николай Горбань знакомится со своим будущим научным руководителем академиком Дмитрием Багалеем. Николай Горбань с большим уважением и интересом относился к своему профессору, увлёкся теми вопросами, которые изучал Дмитрий Багалей вместе со своими сотрудниками на научно-исследовательской кафедре истории украинской культуры. А Дмитрий Иванович Багалей уделял заинтересованное внимание способному и влюблённому в историю Украины студенту, относился к нему с симпатией. Дмитрия Багалея привлекал высокий уровень не только общего образования, но и знания иностранных языков и, прежде всего, знания латыни. Природная настойчивость Николая Горбаня, его желание самостоятельно дойти до сути научной проблемы тоже привлекала известного историка. В те годы Дмитрий Багалей некоторое время даже отказывался преподавать в Институте народного образования, потому что общий уровень студентов, которые часто не имели гимназического образования, был очень низким, а политизация очень высокой. А Николай Горбань был яркой личностью на этом сером фоне полуобразованных студентов.
Это знакомство Дмитрия Багалея и Николая Горбаня переросло в тесное научное сотрудничество, и после окончания университета в 1921 году Николай Горбань стал сотрудником научно-исследовательской кафедры истории украинской культуры, сначала аспирантом, потом научным сотрудником, а во второй половине 20-х годов заведовал сектором в институте украинской культуры, был заместителем Багалея. Кроме того, Николай Васильевич работал научным сотрудником института востоковедения. В НИИ востоковедения работал в комиссии по изучению украинско-турецких отношений. Кстати, интересная деталь: в 2003 году в Санкт-Петербурге вышел в свет «Биобиблиографический словарь востоковедов – жертв политического террора в советский период (1917–1991). Люди и судьбы», в котором приведены данные о двух харьковчанах, сотрудниках научно-исследовательской кафедры истории украинской культуры – Андрее Петровиче Ковалевском и Николае Васильевиче Горбане.
Материальное положение Николая Горбаня и во время учёбы в аспирантуре, и в начале работы научным сотрудником было довольно сложным, и всё время он занимался дополнительной работой, чтобы заработать копейку, необходимую и на жизнь, и «на духовную пищу». В первой половине 20-х годов он работал учителем школы им. Котляревского, в редакции газеты «Вісті», заведовал отделом газеты ЦККП(б)У «Селянська правда» (1921–1925), читал лекции на Сковородиновских педагогических курсах. В 1926–27 годах Николай Васильевич редактировал материалы украинского отдела РАТАУ.
Жил в 20-е годы Николай Горбань на улице Рымарской, 25, в квартире 18. Каковы были условия проживания – осталось неизвестным, скорее всего это была типичная для Харькова тех времён коммунальная квартира. Дом не сохранился. Но точно можно сказать, что жильё Николая Горбаня было в самом центре «литературной карты Харькова», потому что в этом районе были расположены все редакции республиканских и харьковских газет и журналов.
Яркие воспоминания о коллективе научно-исследовательской кафедры истории украинской культуры тех времён, когда на кафедре работал Николай Горбань, оставила выдающаяся украинская женщина, писательница, переводчица, историк по специальности, журналистка, общественно-политический деятель, многолетний узник ГУЛАГа Надежда Суровцова. «…Со старыми и „солидными“, как Оглоблин, Ветухов, Татаринова, Веткина, Авакянц, я не поддерживала связи вне вопросов кафедры. А с некоторыми „ребятами“, как вот Николаем Горбанем, Тихоновым, Назаренко и Петровым мы иногда после заседания кафедры отправлялись в какую-нибудь корчму на Екатеринославской и там обедали, или ужинали, или как уж там назвать те наши встречи. Ещё во время заседания кто-нибудь с озабоченным видом передавал мне как будто „научную“ записку под носом всевидящего бдительного Багалея. Иногда там стоял вопрос, нет ли у меня „червей“ (так молодые харьковчане называли советские червонцы – ред.). Я зарабатывала больше них или, может, тратила меньше, и не раз кредитовала наши „пиры“. После заседания надо было сделать такой вид, чтобы Дмитрию Ивановичу (Багалею) и в голову не пришло, куда отправилась его воспитанница […]. Вот и рванём в свою корчму, а ребята хорошо знали эту сторону Харькова, потому что таки нередко к ним захаживали. И так чудесно проходило время в разговорах, интересных, научных же! Но при рюмке, и порой приличной рюмке. Мы любили эти свои внеочередные „заседания кафедры“. […] Тип жизни (Надежды Суровцевой – ред.) был богемный. Ко мне заходили, когда хотели, ключ лежал в известном месте, еда, вино были к услугам гостей, во время моего отсутствия приходили, ели, пили, спали, работали». Гостили у Надежды или она у них – художники Александр Довженко, Иван Падалка, Михаил Яловый, Павел Тычина, Остап Вишня, Пётр Панч, Николай Бажан, Юрий Яновский, Майк Йогансен, Валериан Полищук, Михаил Семенко, Владимир Сосюра, Николай Хвылевой, Гнат Хоткевич, Лесь Курбас... Кроме того, политики – Юрий Тютюнник, Михаил Левицкий, Григорий Коссак, Карл Максимович, Шлихтер с женой, академик Багалей, профессор Александр Оглоблин, учёный и писатель Николай Горбань и другие. Такой широкий круг знакомств и интересов впоследствии сыграет злую шутку с нашей героиней... Надежда Суровцова проведёт 29 лет в ГУЛАГе, но выживет и вернётся в родную Умань.
В конце 20-х годов имя молодого талантливого исследователя Николая Васильевича Горбаня появляется среди активных деятелей различных исторических комиссий Всеукраинской академии наук. Особенно плодотворной была его деятельность в Комиссии по исследованию истории Слободской Украины, возглавляемой Д. Багалеем.
В 1929 году избран учёным секретарём и действительным членом Археологической комиссии АН Украины. В НИИ востоковедения был в комиссии по изучению украинско-турецких отношений. К этому времени владел языками: французским, немецким, греческим, латинским, турецким. Ряд его статей и брошюр по истории Украины XVI–XVIII веков, изданных в эти годы, привлекают внимание специалистов широтой постановки проблем, большой взвешенностью, отточенностью подходов, тщательностью обработки архивных источников. Работал Николай Васильевич в это время очень много, но ощущение «страшных времён террора» угнетало – и не без оснований.
В «Истории украинской литературы», изданной в 1965 году в Киеве, Николай Горбань назван одним из основоположников исторического жанра в украинской советской литературе. О его исторических повестях и других работах сообщает и «Украинская литературная энциклопедия» 1988 года, называя повести «Козак и воевода» (Рух, 1929), «Слово и дело государево» (Рух, 1930), «Глуховские выступления 1750 года» (1929), «Отголосок декабристского движения на Слобожанщине» (1930). Всего до ареста опубликовал (отдельными изданиями, статей в журналах и газетах) более ста работ.
В конце 1920-х гг. большевистский режим столкнулся с новыми вызовами во внутренней и внешней политике. В Кремле сложилось твёрдое убеждение, что внутренние неурядицы в сочетании с рядом кризисов в международных отношениях ослабляют позиции СССР, способствуют активизации «контрреволюционных», «вредительских» и националистических сил. Оживление последних связывалось в значительной степени с политикой «украинизации». Поэтому в высших эшелонах власти было решено провести несколько открытых политических процессов, направленных на запугивание общества, то есть реализацию политики террора.
В 1930 году ГПУ УССР в Харькове начало готовить дело «Украинского национального центра» (УНЦ), которое, по замыслу фальсификаторов, резонансностью и масштабами должно было превзойти предыдущее сфабрикованное дело другой антисоветской организации, «Союза освобождения Украины» (СОУ). Организаторы очередного политического фарса пытались сделать «лидером заговорщиков» академика Михаила Грушевского. Но позже руководители ОГПУ поняли, что Грушевского не удастся сделать главной фигурой обвинения и после консультации с ЦК ВКП(б) его освободили.
Николай Васильевич Горбань был арестован 6 апреля 1931 года.
По результатам сфабрикованного чекистами дела были арестованы 50 человек, которых осудили на сроки от 3 до 6 лет. «Сообщниками» Николая Горбаня по этому делу были учёный секретарь Наркомзема Назар Петренко, научный сотрудник ВУАН, секретарь Михаила Грушевского Фёдор Савченко, академик Матвей Яворский, заведующий издательством «Рух» Иван Лизанивский и другие. В 1934–1941 гг. 33 из них осудили повторно за «антисоветскую деятельность» и «шпионаж», 21 человека расстреляли. Большинство из тех, кто получил новые сроки, умерли в лагерях.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------
«Из обвинительного заключения по делу „Украинского национального центра“
21 октября 1931 г.
«УТВЕРЖДАЮ»
Зам. председателя Государственного
политического управления УССР
К. М. Карлсон
– Горбань Николай Васильевич, 32 лет, сын учителя, б. член УПСР, б. научный сотрудник харьков[ских] научно-исследовательских учреждений, историк-литератор. Являлся активным членом организации с момента ее возникновения и проводил к.-р. деятельность в научно-культурной области, являясь проводником к.-р. идей и установок организации. Преступление это предусмотрено ст.ст. 54-10 и 54- 11 УК УССР. Виновным себя признал.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Дело «УНЦ» историки рассматривают как один из решающих шагов в сталинском противодействии «украинизации», как этап в истреблении тех интеллектуальных сил (в том числе и в среде самих коммунистов), которые были носителями национального возрождения Украины.
В 1965 году бывший член ЦК УПСР Николай Шраг, который тоже был арестован по делу «УНЦ», рассказывал: «На следствии в 1931 году ко мне применяли запрещённые методы следствия. Частые допросы в ночное время, стояние на ногах во время допросов, крики и оскорбления следователей Пустовойтова, а иногда Когана, физически и морально измучили меня и деморализовали… Ни о какой организации ничего не знал, вредительством и подготовкой восстания не занимался. По требованию следователей я назвал участниками контрреволюционной организации бывших членов УПСР, своих знакомых… Я писал всё, что от меня требовали, чтобы меня не вызывали ночью и не кричали. Иногда писал и под диктовку сотрудника ГПУ Пустовойтова».
Не выдержал и Николай Горбань. Уже позже, в 1956 году, в своём официальном заявлении в правоохранительные органы он отмечал: «Ни в какую контрреволюционную организацию Лизанивский и Голубович меня не вовлекали, хотя в 1931 г. на следствии, как мне известно, и давали показания, что они якобы меня вовлекли в контрреволюционную организацию. На следствии в 1931 г. я их показания подтвердил, но ни мои, ни их показания по этому поводу не соответствовали действительности. Я дал в 1931 г. показания о своей и других лиц контрреволюционной деятельности в связи с тем, что находился тогда в состоянии полного психического расстройства».
После десяти месяцев тюремного заключения в Украине был обвинён по ст. 54-10 и 54-11 УК УССР и осуждён по ст. 58/11 УК РСФСР (Постановление Коллегии ОГПУ СССР от 7 февраля 1932 года) и выслан в Алма-Ату (сейчас – Алматы, Республика Казахстан) на три года.
Так за два дня до смерти своего учителя Дмитрия Багалея его самый любимый ученик и коллега Николай Горбань был выслан из Украины.
Находясь в Алма-Ате, учёный много и плодотворно работал, занимался научной и педагогической работой, подготовил обзоры архивных документов, несколько оригинальных работ по истории Казахстана, издал путеводители по архивам Алма-Аты.
Надеялся, что всё плохое уже позади, но в декабре 1933 года был снова арестован органами ГПУ Казахстана. На этот раз Николая Горбаня обвинили во враждебной контрреволюционной деятельности, которую увидели в работе украинского землячества в Алма-Ате. В ходе следствия определили, что в землячестве якобы существовала подпольная группа Украинской военной организации (УВО) – нелегальной революционно-политической формации.
Перед реабилитацией в 1960 году Николая Васильевича допросили в следственном отделе КГБ Узбекской ССР. Во время допроса 15 февраля 1960 г. Николай Горбань рассказал, что после приезда в Алма-Ату сначала работал преподавателем в Алма-Атинском медицинском институте, затем научным сотрудником в Центральном архивном управлении Казахстана. Находясь в Алма-Ате, Николай Горбань встречался и общался с сосланными в Казахстан украинцами – «украинскими националистами» – Полей Павлом, Высочанским, Панченко, Колиух Дмитрием, Баландиным Василием, Пушкарем, Кротевичем, Одарченко, Мазуренко Василием, Дубровским и др. Из числа сосланных, находившихся в Алма-Ате, знакомыми по Харькову были лишь Баландин – работник Наркомпроса Украины, и Мазуренко – профессор Харьковского института мер и весов.
Во время этого же допроса Николай Васильевич рассказал, что признательные показания в 1934 году был вынужден давать потому, что следователь, который вёл дело, угрожал, что если он не получит признательных показаний, то арестуют жену Николая Васильевича, проживавшую в Харькове, и поселят вместе с ним, потому что, по утверждению следователя, жена Николая Васильевича – Горбань Надежда Васильевна – якобы была связной между группами украинских националистов в Харькове и Алма-Ате. «Я боялся за свою жену, потому что она была больна и думал, что если её арестуют, то она умрёт».
Николая Васильевича выслали на три года (1934–1937) в далёкий Тобольск. Здесь он работал старшим научным сотрудником Тобольского государственного архива, который является одним из старейших и наиболее значимых по количеству и ценности документов архивом в России. Административное положение Тобольска, который был в XVIII–XIX веках столицей обширной территории Сибири, повлияло на формирование состава документов архива. В нём сосредоточены фонды губернских учреждений, отражающие все стороны экономики, социального развития и быта Сибири. Наиболее ранние документы относятся к первой половине XVIII в.
После окончания ссылки Николай Горбань переехал в Омск. В Омске работал учителем литературы, немецкого языка в средних школах, с сентября 1953 г. преподавал латынь в Омском медицинском училище, а затем до февраля 1960 г. в мединституте, в ветеринарном институте. Одновременно работал в Омском областном государственном архивном управлении (1937–1939), и это было главной его деятельностью. С 1945 до 1948 года – преподаватель, затем доцент кафедры истории СССР Омского пединститута (1948–1950). В 1946 г. защитил в Ленинградском государственном университете кандидатскую диссертацию «Движение крестьян духовных вотчин Тобольской епархии в XVIII в.», подготовил докторскую диссертацию «Крестьянская война 1773–1775 гг. в Западной Сибири», в которой использованы материалы архивов Москвы, Ленинграда, Омска, Тобольска, Тюмени, Томска. В любых жизненных ситуациях не прекращал научной деятельности, которая оставалась смыслом и содержанием его жизни.
Не имея возможности печатать большие работы, стремился пустить в научный оборот большое количество выявленных архивных материалов. В огромном массиве газетных публикаций (более трёхсот) можно выделить несколько ведущих тем: гражданская война в Сибири, история культуры, история народов Сибири и история церкви. Многие из этих статей в районных и областных газетах перепечатывали «Правда» и «Известия».
Чисто омской темой научного творчества была серия брошюр об избирательной системе в Омске до революции. Используя как повод первые послевоенные выборы в Верховный Совет СССР, учёный ввёл в брошюры большой объём фактического материала. С 1957 г. – член Омского отделения Географического общества СССР.
Блестящий лектор, интересный собеседник, он мог без особых усилий удерживать внимание любой аудитории. И преподавательская работа в педагогическом ВУЗе полностью соответствовала его предпочтениям.
Но, хотя Николай Васильевич и получил некоторые уступки от КГБ и имел разрешение преподавать историю, судимость оставалась, и он не мог свободно поехать на родную Украину, да и определённые ограничения на публикации оставались.
В послевоенное время Николай Васильевич постоянно обращался в КГБ с просьбой пересмотреть его дело, как мог доказывал собственную невиновность. Однако его просьбы постоянно наталкивались на отказы.
В 1950 году началась очередная сталинская «охота на ведьм» – борьба с космополитизмом, заодно и сионизмом. И припомнили Николаю Горбаню его давние «политические грехи», обвинили в новых преступлениях. Горбань горько иронизировал: «космополиты и националисты всех стран – объединяйтесь!» По настоянию обкома партии Николая Васильевича уволили с работы в педагогическом институте, а заодно запретили ему и совместительство в архивном отделе.
Лишь 27 апреля 1960 года Верховным судом Казахской ССР Николай Горбань был реабилитирован.
В 1988 г. по делу «УНЦ» была проведена дополнительная проверка в полном объёме, по результатам которой Верховный суд УССР уголовное дело в отношении трёх репрессированных прекратил в связи с отсутствием в их действиях состава преступления, а остальные – 47 человек – реабилитированы на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х годов и начала 50-х годов». Но до такого полного выяснения обстоятельств этого политического дела Николай Горбань не дожил…
Вернёмся к его жизни в Омске. Там Николай Васильевич познакомился с Деборой Яковлевной Сапожниковой, известной в городе учительницей литературы. В 1945 году начали складываться близкие отношения молодой красавицы и Николая Горбаня. Немного мешала разница в возрасте – без малого двадцать лет.
Дебора Яковлевна оставила рассказ о своём знакомстве со своим будущим мужем. Познакомила их близкая подруга Деборы Яковлевны – Раиса Азарьевна Резник.
«На один из вечеров был приглашён Николай Васильевич Горбань, ставший через год моим мужем. Украинский писатель, историк и архивист, он с 1931 года был в тюрьмах и ссылках. Разным формам гонения подвергался всю оставшуюся жизнь. На вечере у Мичуриной он был представлен как преподаватель латинского языка, а захватил всех присутствующих рассказом о находках в Тобольском архиве, где он работал в одну из ссылок».
«…особенно памятный – совместный всплеск впечатлений пришёлся на 9 мая 1945 года. Так получилось, что День Победы стал отсчётом моей судьбы и не прошёл мимо двух близких мне людей. Думаю, имею право на такой вывод. Весь день мы были вместе. С утра распили в общежитии припасённую для великого дня бутылку красного вина (в то время вина делились на белое – водку и красное – всё прочее), закусывали принесённой каждым снедью. Потом, отделившись от разношёрстной компании, оказались втроём на омских улицах. Без цели ходили, просто сливаясь с потоком возбуждённых, ошеломлённых счастьем и болью людей, чувствуя тепло и единение незнакомых, но до слёз ставших близкими прохожих, которые приветствовали и жестами, и светлыми улыбками. Не помню, как наступил вечер и ночь пришла. Было не по-весеннему тепло. Идти в привычное убогое жильё, напоминающее об отошедших вот с этого дня военных годах, нам в молчаливом согласии не хотелось.
[…] Говорили мы тихо, подолгу сидели молча. Читали стихи, больше о природе, вечности и красоте.
Несмотря на столь радостное событие, настроение наше можно назвать элегическим.
Н.В. читал Тютчева и ещё много на своей «мове». С той ночи запомнилось вот это (и потом слышанное не раз):
Стоять граби прозоро-жовті
В тумані ясно-золотім,
Хай щастя, друже, не знайшов ти,
Але на що тужить за ним.
Керуй на озеро спокою
Свої шукання молоді,
Все, що осталось за тобою –
Лиш слід весільця на воді...
(Стихотворение Максима Рыльского «Красное вино»)
В такие часы неизбежны воспоминания – рубеж времени и жизни. Обращение Н.В. к своей «мове» – это тоже род воспоминаний.
Стало светать, тихо пошли к общежитию – проводить Р.Аз. Потом Н.В. провожал меня. Медленно и почти молча шли, «не соприкоснувшись рукавами». Улицы в столь ранний час были оживлённее обычного: после праздничной ночи все расползались по своим логовам, чтобы поспеть на работу – праздников не полагалось. И мы расползлись по логовам, но возникшее единение пришлось на всю оставшуюся жизнь».
Молодая женщина, увлечённая умом, поэтичностью, добротой и страданиями незаурядного человека, решила, хотя бы частично, защитить его от превратностей судьбы. Добилась – создали семью. 19 апреля 1952 года в семье родился сын – Александр.
После новых обвинений в «космополитизме-национализме» в 1950 году и увольнения с работы Николай Васильевич приткнулся на копеечную зарплату в архив и преподавателем латинского языка в медучилище. Ради копеечных гонораров печатал по архивным находкам газетные заметки без подписи, под чужими фамилиями. Делал работу «за дядю и для дяди», иногда даже за «бутылку». Часто выпивал – своего рода анестезия от жизненных невзгод. В конце концов, прожив с Деборой Яковлевной четырнадцать лет, Николай Васильевич отправился в Ташкент преподавать латинский язык в медицинском институте. Но дружеские отношения с Деборой Яковлевной, привязанность и любовь к сыну остались до последних дней жизни.
С середины 60-х годов прошлого века Николай Васильевич начал приезжать в Харьков посетить могилы близких людей и, как он писал Юрию Багалею – «посетить город, с которым у меня связано так много замечательного и хорошего».
Умер Николай Васильевич 19 апреля 1973 года, по какой-то трагической случайности в день рождения своего сына Александра. Похоронен на кладбище г. Ташкента.
В Историческом архиве Омской области с большим уважением вспоминают Николая Васильевича Горбаня. Именно здесь хранится его личный архив. Вот строки из письма одной из сотрудниц этого архива: «Ваш земляк, а для нас коллега Н. В. Горбань был и остаётся величайшим авторитетом не только в архивной деятельности, но и как писатель, исследователь, педагог и просто честный и благородный человек. У нас имеется довольно большой объём документов по Н. В. Горбаню. Существует премия Н. В. Горбаня, проводятся посвящённые Николаю Васильевичу чтения, выпущено 2 брошюры этих чтений. Имеется много публикаций Н. В. Горбаня и статей о нём. Также проводился вечер памяти Н. В. Горбаня, на котором присутствовали его вдова, Дебора Яковлевна Сапожникова, и его сын, Александр Николаевич Горбань».
Политические преследования коснулись и сына Горбаня. Николай Горбань, который провёл много лет в ссылках, сидел в тюрьмах, рассказывал как-то, что в Тобольской ссылке вместе с ним ходил отмечаться один анархист – с дочкой – и шутил: «Николай, я умру – за меня дочка отмечаться будет, а ты умрёшь – кто за тебя пойдёт отмечаться?» Эти слова оказались пророческими. Сын Николая Горбаня – Александр – в 1968 году организовал студенческое выступление против политических процессов. В его судьбу лично вмешивались всесильные Ю. В. Андропов и М. А. Суслов. Несмотря на это, Александр Горбань смог, в конце концов, получить образование и стать известным математиком.
Александр Николаевич Горбань живёт в Великобритании, доктор физико-математических наук, профессор в Университете Лестера, где заведует Центром Математического Моделирования и кафедрой прикладной математики, работает во многих областях фундаментальной и прикладной науки, включая статистическую физику, теорию машинного обучения и математическую биологию. Основатель новых научных направлений и школ в области физической, химической и биологической кинетики, теории динамических систем. Организатор нескольких десятков российских и международных конференций. Основатель нескольких физико-математических школ для одарённых детей.
В 2019 году юбилейная дата – 120 лет со дня рождения Николая Васильевича Горбаня. И в Омском историческом архиве уже готовятся отметить эту дату. Вопрос к многочисленному отряду харьковских историков: возможно, и харьковчане вспомнят о своём славном земляке? По моему мнению, вполне логично было бы, если бы инициативу проявил Харьковский национальный университет им. Г. С. Сковороды.
Использованные источники
1. В. С. Лобурец. Покликання – краєзнавець (М. В. Горбань). Сборник «Репресоване краєзнавство». 1991 г.
2. Надежда Суровцова. Воспоминания. Изд. им. Елены Телиги. 1996 г.
3. Владимир Пристайко, Юрий Шаповал. Михаил Грушевский: Дело «УНЦ» и последние годы (1931–1934).
4. Александр Лейфер. Разгадать замысел Бога…
5. Личный архив семьи Багалей.
Фото сотрудников кафедры истории украинской культуры ХИНО, 1927 г. Сидят: рук. кафедры акад. Д. И. Багалей (в центре), справа от него рук. секции русской истории проф. В. И. Веретенников, далее рук. этнологическо-краеведческой секции проф. А. В. Ветухов и научный сотрудник А. Д. Багалей-Татаринова; слева - действительный член В. А. Барвинский, науч. сотрудник А. Г. Водолажченко и действительный член Н. Ю. Мирза-Авакянц. Стоят: аспирантка Н. В. Суровцова, науч. сотрудник А. П. Ковалевский, аспирант Севастьянов, аспирант А. И. Козаченко, аспирант А. Назарец, научный сотрудник Н. В. Горбань, аспирант М. М. Тихонов
Николай Горбань в читальном зале Омского исторического архива
Курсанты областных курсов заведующих районными архивами при архивном отделе НКВД по Омской области и сотрудники Государственного архива Омской области. 2-й слева в первом ряду Н. В. Горбань
Участники празднования 100-летия со дня рождения Н. В. Горбаня, проходившего в Государственном архиве Омской области 6 марта 2002 года. 3-я слева – Дебора Яковлевна Сапожникова, 4-й слева – сын Н. В. Горбаня Александр
Письмо Александра Горбаня внуку Дмитрия Багалея Юрию Владимировичу (отчество в письме указано неверно) о смерти Николая Горбаня
Автограф Александра Горбаня – сына Николая Горбаня